– Сырочек, а пошли к Рикарду?
– Зачем?
– Ну как зачем… дразниться. Соблазнять… Зачем тебе сидеть одной? Надо брать ситуацию в свои руки!
– Наверное, ты прав, – с сомнением произнесла я.
Если молча отсиживаться в своей комнате, все, что тебе хочется, заберет кто-то другой. Более наглый, более симпатичный. Более опытный… Вздохнув, я поднялась, но была остановлена призраком:
– Эй-эй-эй! В таком виде?!
– А что?
На мне было симпатичное черное платье в пол с рукавами-фонариками.
– Блондинкам идет черный цвет.
– А вот фасон чехла для платья не идет. Сырочек, там Рикард! Надень что-то более радостное!
– Пижаму с васильками?
– Вон то!
Я не сразу увидела, на что Дрю указывал. Но едва нашла нужную вещь, тут же категорически отказалась ее надевать!
– Это даже не платье, это пеньюар какой-то!
– Зато ему точно понравится!
– Он поржет. Я такое не ношу и вряд ли когда-нибудь буду. Зачем пытаться быть кем-то, кем я не являюсь?
– Хорошо, выбирай сама. Но не наглухо застегнутый саван.
И откуда призрак этого понахватался? Скорее бы он уже все вспомнил, мне страсть как интересно, кем он был при жизни. Судя по всему, опыта у друга не занимать. И даже потеря памяти не смогла его вытравить.
Мы с трудом, но пришли к компромиссу. Я надела платье до колена, но с открытыми плечами. К нему прилагалось болеро, но Дрю наотрез запретил его надевать. Что ж, пожалуй, я смотрелась довольно интересно. Волосы оставила в нарочитом беспорядке, а по шее мазнула капелькой духов.
Отчего-то было страшно, словно я собиралась не предложить поужинать за одним столом, а… не знаю, предложение руки и сердца делать.
– А если он меня выгонит? – высказала опасение, закусив губу.
– Сырочек, тебя невозможно выгнать, – хмыкнул призрак. – Что бы Рикард ни говорил, он к тебе о-о-очень неровно дышит. Пользуйся моментом, иначе им воспользуется кто-то другой!
– Все у тебя просто, – пробурчала я.
Но пошла. Сама не зная, что буду говорить и делать.
Сомнения одолевали всю дорогу до комнаты, что облюбовал Рик. Он всегда в ней останавливался, когда у нас ночевал, а такое случалось частенько. Наверное, она нравилась ему, потому что была угловой. Вряд ли Рикард любил соседей.
К слову, об этом я как-то не думала. Неужели Рикард, всю жизнь проживший в одиночестве, не испытывал никаких трудностей, живя с такой толпой народа? Я вообще мало что знала о нем. Знала, что родители погибли очень рано и большую часть сознательной жизни ему пришлось самому выгрызать себе благополучие. С чем он, надо заметить, справился безукоризненно. Я даже не представляла, сколько денег уходит на поддержание всей нашей компании.
Что ж, вынуждена признать: я преждевременно определила Рикарда как поверхностную, бесчувственную скотину. Аж стыдно стало.
У самых дверей комнаты решимость меня покинула. Если бы не Дрю, точно бы сбежала, но призрак неотступно следовал за мной и явно не собирался потворствовать панике. Но вместо того, чтобы войти, я сначала аккуратно заглянула в комнату.
Рикард сидел на кровати. Рядом, на невысоком столике, стоял почти нетронутый ужин. Только бутылка вина оказалась почата. Сам мужчина задумчиво смотрел на горящий камин и… чесал Котецио, который совершенно забыл о гордости представителя королевского кошачьего рода и растопырил лапы, обеспечивая беспрепятственный доступ к пузику.
Но самое забавное было то, что Рикард ласково при этом говорил:
– У-у-у, наглая морда, продался за удовольствие? Чего смотришь, мохнатая зараза, все? Кончился пафос? Больше не фыркаем? Эх ты, предатель короны.
Но Котецио было плевать – чешут, ласково разговаривают, а смысла можно сделать вид, что не понимаешь. Поэтому на ехидные замечания Рикарда котик отвечал неизменным счастливым мурлыканьем.
И я с самым настоящим ужасом вдруг поняла, что ему завидую! То есть не в прямом, конечно, смысле, но все же и сама буду не против, если меня погладят и… как бы это сказать – пообщаются, что ли?
Такое ощущение, будто, вернувшись в родительский дом, я откатилась в желаниях и мыслях на полгода назад.
Хотя нет, полгода назад мне бы не пришло в голову тащиться в спальню Рикарда в чересчур открытом платье. Так почему сейчас пришло?
– Ты собираешься спать под дверью? – зашипел Дрю. – Сырочек, там у тебя кот мужика отбивает! Докатилась!
– Сгинь! – шикнула я на него. – Иди и проведай, как там наши.
Обиженный призрак исчез, а я толкнула дверь, входя в комнату.
Несмотря на то что горел камин, было прохладно. Из-за того что комната угловая, а ветра в Азор-граде сильные, здесь постоянно дули сквозняки. Мысленно отругав себя за желание покрасоваться, постучала, чтобы привлечь внимание Рикарда.
Котецио встрепенулся и тут же спрыгнул на пол. Честное слово, будто его застали в постели у любовницы. Я бы рассмеялась, не будь застигнута врасплох взглядом Рикарда.
Он, кажется, вином подавился.
– Николь?
Вот так. Николь. Не Никки, не Сырочек. Я даже приободрилась и расправила плечи. Правда, похоже, зря, ибо у Рикарда глаза странно блеснули, а я вдруг обнаружила у себя грудь. То есть она и раньше вроде как со мной везде путешествовала, но почему-то в этом платье казалась заметнее.
– Привет, я… мне было скучно, я решила зайти поболтать и… изложить кое-какие идеи по «Сырной магии».
Ага, в платье с открытыми плечами. Я просто решила выйти на рынок и поэтому надела свои лучшие бриллианты. Светлейшая, Никки, что ты творишь?
– Проходи, – пожал плечами Рикард. – Вина?
– Да, спасибо.
Что ж, выгонять меня никто не собирался, и даже грозились напоить вином. Так что я немного осмелела и прошла в глубь комнаты. Увы, но ничего, кроме кровати и столика, в небольшой спальне не было, так что пришлось устроиться там, где еще минуту назад валялся Котецио. Тот, к слову, опозоренный порочной связью, прятался под кроватью. Я осторожно поманила питомца.
– Да ладно, я Бернону не скажу. Иди сюда, котик, я тебя поглажу.
Это слово, похоже, действовало как магнит. Миг – и в моих руках оказался пушистый комок надежды и мурлыканья.
Рикард взял чистый бокал и налил вина, а я стащила с его тарелки тарталетку.
– Значит, ты будешь есть мой ужин? – усмехнулся мужчина. – Мне потребуется компенсация.
Я слегка покраснела и поспешила сделать вид, что увлеченно пробую вино. Хотя, признаться честно, я в них не особо разбиралась.
Наверное, я гладила кота хуже, чем Рикард, – ему это дело быстро надоело, и Котецио куда-то унесся.
– Не беспокой папу! – крикнула ему вслед.
И уже у Рикарда спросила:
– Как думаешь, он не потеряется в доме?
– Жрать захочет, вылезет, – хмыкнул Рик, а я поймала себя на мысли, что точно так же думала и об отце. – Кстати, а мы вообще его кормили?
– Он наелся креветок и отказался от того, что я предложила. Завтра надо будет что-то приготовить.
Под действием вина я расслаблялась, на щеках появился румянец, кровь несла по венам приятное тепло. Я перестала
