– Очень красиво, – сказала я.
– Тебе нравится? – Ривер, подошедший поздороваться, просиял. – Мое изобретение! Я увлекаюсь украшением помещений. Скоро пенсия, не буду же я сидеть дома. Мечтаю брать заказы.
– Так, может, оформите «Сырную магию»? – предложила я. – Мы повесили снежинки, но такой красоты сотворить не смогли.
– Буду счастлив!
От переизбытка чувств мужчина чуть не подпрыгнул, а потом, ко всеобщему хохоту и Рикардовому неудовольствию, чмокнул меня в щеку.
– Ты – чудо, Никки. Рик, береги ее!
– Вот сейчас и начну, – мрачно, но с усмешкой в голосе произнес он. – Кыш, леди будет танцевать со мной.
Он махнул музыкантам, и те заиграли вальс. Мы вышли в центр зала. Сильные руки прижали меня к груди, я вдохнула аромат его парфюма и расслабилась. Почему-то было совсем не страшно, что оступлюсь или ошибусь. Достаточно лишь позволить мужчине вести и следовать его движениям, а еще – получать удовольствие.
От негромкой зимней музыки. От плавных движений. От ощущения себя взрослой, красивой. Той, которой восхищаются. От полуулыбок и взглядов, обещающих куда больше, чем один-единственный танец.
Возможно, даже целую жизнь.
И ради этого определенно стоило сбегать из Азор-града, открывать «Королеву сыра» и сопротивляться Рикарду до последнего. Просто ради того, чтобы он так смотрел. И так обнимал.
Музыка смолкла, нас наградили аплодисментами и отпустили к столу с напитками.
Народ из управления почти не привел жен, так что танец был приятным исключением, сделанным для нас.
– Почему так? – спросила я Рика. – Я думала, на такие мероприятия ходят с семьями.
– У многих детективов нет жен. Работа довольно изматывающая, зачастую на семью нет времени. Плюс те детективы, что расследуют особо опасные дела, стараются не светить семью. Да и что интересного в вечеринке людей, которые вечно говорят о работе?
Были в зале и начальник Рика, и пресловутый детектив Пакс. Последний равнодушно скользнул по мне взглядом, к столу с угощением даже не подошел. Впрочем, ему ничего бы не светило – толпа там стояла такая, что тщедушному Паксу было лезть просто опасно.
– Они тебя обожают, – вдруг с какой-то ревностью произнес Рикард.
– Приятно. Я люблю, когда мое угощение нравится.
– Я не об угощении.
– Что? – Я моргнула и рассмеялась. – Рикард, меня не интересуют твои коллеги.
– А Кристиан?
– Мы друзья, он сам признал, что мысль о том, чтобы ко мне прикоснуться не как к подруге, вызывает у него возмущение.
– Бернон?
– Он принц, Рикард. Каким бы хорошим он ни был, я и не смотрю в его сторону. Он принц, и поведение соответствует.
– А…
– Что, у тебя целый список?
Я почувствовала, что немного сержусь. В конце концов, это мне надо дергаться, подозревая его в изменах или неискренности! Но я почему-то спокойна. Странно.
– Прости, Сырочек. Ты действительно потрясающая. И знаешь, наверняка есть какое-то возмездие. И тебя у меня уведут.
– Я не коза на веревочке. Я не хочу уходить. Ты все равно пойдешь за мной.
– Тогда подари этот вечер только мне.
– Как?
Рикард лукаво улыбнулся и увлек меня за собой к выходу из зала. Наш уход если кто и заметил, то не подал виду.
Я не знала, куда ведет меня Рикард, а потому, когда за очередной дверью в лицо вдруг ударил прохладный воздух, растерялась. Мы оказались на крыше управления.
– Я не взяла болеро!
– Мы быстро, – шепнул Рик. – Я тебя согрею. Просто хотел тебе кое-что показать.
Его горячие ладони закрыли мне глаза. Медленно мы двинулись вперед. Сердце бухало как сумасшедшее.
– Стой.
Голос у него был чрезвычайно довольный.
– А теперь смотри!
С крыши открывался потрясающий вид на залитый огнями центр города. От красоты и высоты захватило дыхание. Я прислонилась к груди мужчины и перевела взгляд наверх, туда, где сверкали миллионы звезд…
– Не понял… Сырочек, на дом свой смотри!
«Сырную магию» не было видно из этого здания, и я сначала не поняла, что именно должна увидеть. А когда дошло, ахнула.
Вдалеке, на до боли знакомой улочке, стоял добротный каменный дом. Он выглядел почти так же, как свой предшественник, только казался неприлично новым. Но что самое главное – ярко сияла вывеска.
– «Королева сыра»! Ты ее восстановил, я думала, это займет год!
– Я всегда завышаю сроки. На всякий случай. Зато какой сюрприз!
Я повернулась, чтобы повиснуть на шее Рикарда и подтвердить благодарность поцелуем.
– М-м-м, я готов строить в месяц по дому, чтобы ты так меня целовала. А теперь идем в тепло. Твой очаровательный нос пережил слишком много, чтобы его еще простужать.
Меня била мелкая дрожь от шока и нереального, всепоглощающего счастья. Восстановленная «Королева сыра» словно поставила жирную точку, разом стерев оставшиеся сомнения.
Мы очутились в длинном и пустом коридоре, смутно знакомом. Кажется, по нему мы поднимались из допросной в кабинет Рикарда. Я думала, вернемся в зал, но Рик остановился и сжал меня в объятиях.
Обжигающие губы, быстрые поцелуи. Противиться им было сложно, да и не хотелось. Слишком долго мы шли к этому, слишком долго целовались украдкой и больше случайно. А еще слишком страшной оказалась даже мысль потерять Рика. Я не знала, как выразить это чувство, но хотела вернуть каждый миг, который доставлял удовольствие.
– Рикард, так нельзя! – выдохнула я. – Люди нас потеряют!
– Я им головы тогда откручу. Всем и каждому, кто мне помешает.
– Нельзя!
Я с трудом вырвалась из таких теплых и желанных объятий. Но мне не хотелось любви в темном пустом коридоре управления. Вечер стал сказкой, а сказка не предполагала быстрой близости у холодной стены.
– Меня пугает расположение комнаты допроса, – улыбнулась я.
– Придется подождать несколько лет, чтобы Сырочек созрела для экспериментов.
Рикард все же прекратил попытки приставать, но из объятий не выпустил. На самом деле мне не очень хотелось возвращаться в кабинет. Коллеги Рика были веселыми ребятами, но почему-то этот вечер хотелось провести спокойнее. Может, предложить сбежать? Прогуляться или выпить где-то глинтвейна. Или посмотреть «Королеву сыра» – вот чего, пожалуй, хотелось сильнее всего.
– Замри, – вдруг попросил он. – Надо кое-что тебе сказать.
Инстинктивно почувствовав, что это «кое-что» для Рика совсем не кое-что, затихла и внимательно следила за его лицом. Мы были вместе всего ничего, и я еще не научилась безошибочно улавливать настроение.
– Я тебя люблю, Сырочек, – вдруг совершенно неожиданно произнес Рикард.
А я как-то растерялась. И одновременно перехватило дыхание, горло словно сжала невидимая рука.
– Мне не очень нравится произносить эту фразу. Но почему-то кажется, что без нее ты будешь постоянно сомневаться.
– Не буду, – улыбнулась я. – Я вижу, что ты делаешь для меня. Слова – это просто слова. Бантики и бусинки мне не нужны.
– Ты славная, Никки. Тебе нужен человек, которому ты сможешь верить.
– Я тебе верю. Я не могу жить в вечном подозрении, Рикард. А если кто-то из нас обманет, лишится всего, что построим. Это справедливее, чем жить в вечном подозрении и мучиться.
– Если ты захочешь разойтись, скажи, Сырочек.
– А если не захочу?
– То я скажу кое-что еще.
Рикард как-то усмехнулся, с предвкушением, но в то же время с явным облегчением. Нет, я и впрямь понимала, как сложно ему было сказать о любви ко мне. Однажды потеряв девушку, он боялся снова привязываться. При мысли, что меня
