– Смотри, милая! – оглянувшись, воскликнул мужчина. – Это ведь он?
Женщина, одарив процессию лишь мимолетным взглядом, спешно потупилась. Ей явно было стыдно за своего крикливого спутника (мужа, любовника… брата?)
– Эй, генерал! – продолжал разоряться незнакомец. – Мы за тебя! Аризона с тобой!
Майкл невольно улыбнулся самым уголком рта. Слава богу, всего лишь поклонник! Купер ждал, что Тейлор хоть как-то отреагирует на слова поддержки – махнет рукой, веско, как умеет лишь он один, кивнет, да хотя бы взглядом одарит этого нелепого парня в рубашке с чужого плеча… но генерал продолжал идти, будто никакого мужчины там и не было. Майкл и вовсе решил бы, что это галлюцинация, вызванная жарой, если бы не косые взгляды окружавших Тейлора телохранителей – взглядов, которые не сулили незнакомцу ничего хорошего, если он продолжит привлекать к их скромному кортежу абсолютно ненужное внимание.
– Чего встал? – буркнул один из них Куперу, который и сам не заметил, что до сих пор стоит прямо на пороге.
Устыдившись, Майкл спешно развернулся и бросился догонять Хокинса. Последнее, что он увидел – это разочарованное лицо мужчины, которого жена, схватив за локоть, спешно уволакивала прочь.
Их вели на взлетную полосу окольными тропами. Слева, за прозрачной стеной, была целая уйма народа: люди стояли, сидели, спорили о чем-то, сновали туда-сюда, с багажом и без, но в той «кишке», которой шли генерал и его соратники, тишину нарушали только звук их собственных шагов. Майкл внезапно почувствовал себя безумно одиноким, несмотря на то что впереди топали капитан Хокинс и Медведь, а за спиной брел квартет телохранителей и охраняемый ими генерал. Наверное, теперь так будет всегда. Он должен жить, как и сам Тейлор – не доверять никому, кроме себя, держаться подальше от всех, в ком ты не уверен хотя бы наполовину так, как в себе самом.
Участь поп-звезды?
Нет, скорее, человека, от которого зависит, поглотит ли зараза Синдиката Америку или сгинет в небытие.
– Чего такой угрюмый? – спросил капитан, вновь усаживаясь напротив помощника. – Расслабься. В воздухе нам вряд ли что-то грозит. Считай это перекуром перед настоящей работой.
Майкл посмотрел на шефа исподлобья, потом выглянул в проход: капитан читал какую-то книгу, телохранители сидели поблизости, занимаясь кто чем – один дремал, двое болтали, четвертый любовался видом из окна. Но никто не смотрел в сторону Хокинса и его помощника.
Это значило, что можно говорить, не таясь.
– Предвкушаю, как нас будут встречать в Вашингтоне, сэр, – буркнул Купер, облокотившись на откидной столик между ними. – Там, как вы сами говорите, кругом одни враги.
– Ну, они нам не враги, – поправил капитан. – Обычные люди, которых водят за нос Эдвард и его прихвостни. В наше время не так-то просто понять, где хорошо, а где плохо. Многие даже не подозревают, что Синдикат покрывает наркоторговцев и прочую шушеру, ведь об этом, увы, по телевизору не расскажут.
– Пусть не враги, но ждать от них чего-то хорошего не приходится, – заметил Майкл. – Вы это знаете не хуже моего. Если людям кто-то не нравится, они постараются любым способом выразить свое негодование – от самого безобидного до…
– Это все понятно, – перебил его Хокинс. – Но ты, пожалуйста, не забывай, что нынешние сторонники Синдиката – это наши потенциальные союзники, причем, возможно, в самом ближайшем будущем. Поэтому относись к ним без лишнего негатива.
Слова капитана поначалу показались Майклу едва ли не глупыми. Однако, хорошенько их обдумав, он понял, что Хокинс говорит довольно очевидные и в общем-то правильные вещи. Если в Кувейте, Афганистане и иных странах третьего мира кипели бои не на жизнь, а на смерть, то здесь, в Америке, Синдикат и Легион воевали в первую очередь за поддержку населения. В ход шли все средства – шла обличающая информация, подлинная и выдуманная, шли факты и клевета.
«И как я здесь очутился?» – в очередной раз изумился Майкл.
– Вашингтон, – сообщил капитан.
Купер посмотрел в окно, увидел далеко внизу крохотные строения и помрачнел еще больше.
Они были уже рядом.
* * *Майклу казалось, что весь Вашингтон буквально пропитан ненавистью к Легиону. Он ощущал ненависть каждой клеткой своего тела, хотя умом прекрасно понимал, что даже в столице США, где поклоняться деньгам испокон веков считалось традицией, имеются сторонники Тейлора.
– Приехали, – сообщил их новый водитель – бледный и болезненный на вид брюнет.
Купер посмотрел в окно. Хуже места для «высадки» и придумать нельзя. Будь на месте предполагаемого снайпера он сам, непременно выбрал бы именно этот участок. Ну а что? Просмотр – замечательный, от машины до дверей в здание – футов тридцать, не меньше, то есть даже если первая пуля уйдет «в молоко», остается возможность реабилитироваться.
«И ведь ты этого не избежишь! – с грустью и тревогой подумал Майкл. – Идти все равно так придется, сто процентов!»
– Мне этот участок не нравится, сэр, – склонившись к уху капитана, прошептал Купер. – Уж больно опасный. Говорю, как снайпер со стажем.
– Знаю, вижу, хоть и не снайпер, – тихо ответил Хокинс. – И мы к этому подготовились, не сомневайся. Наши люди прямо сейчас прочесывают каждое высотное здание в окрестностях.
– И все-таки вероятность, что они что-то упустят из виду, довольно велика, – заметил Майкл.
– Ни одна система не идеальна, – развел руками капитан. – Но что ты предлагаешь? Въехать в здание прямо на джипе?
Купер усмехнулся. А что, вполне себе вариант! То-то бы все оценили наглость генерала, который не просто на чужую презентацию приехал, но и сделал это так дерзко и эффектно.
Впрочем, Тейлор на такое вряд ли пойдет. Импульсивный правдолюб, он за словом в карман не лез, но никогда не был позером. И это никаким пиарщикам не изменить, могут даже не пытаться.
Хотя… в прежние времена генерала и так пытались «воспитывать», чуть ли не актерские курсы отправляли – «для улучшения имиджа», ага. Тогда Тейлор предпочел остаться собой. Сейчас же многое изменилось.
Наверное, всему виной Эдвард Уоррен, решил Майкл. По крайне мере до его появления Тейлор и не помышлял лезть в прицел камер больше, чем того
