– Ты врач, Майкл? – услышал он голос генерала и невольно вздрогнул.
Подняв взгляд, он увидел хмурое лицо Тейлора и проклял собственную безмятежность, с которой глазел на возлюбленную лидера Легиона.
«Выбрал же время, идиот!»
– Нет, сэр, – севшим от волнения голосом ответил помощник Хокинса.
– Вот и мне казалось, что нет. Но ты так пристально на нее смотрел, что я решил – сейчас ее в два счета на ноги поставишь.
– Я просто увидел кровь под ее носом… – пробормотал Купер, но тут в разговор вклинился Хокинс:
– Как считаете, сэр, чьих это рук дело? Тех же ублюдков, что порешили наших ребят на презентации?
Он спросил это нарочно громко, чтобы отвлечь внимание Тейлора от своего помощника, и Майкл с явным облегчением отвернулся к окну.
– Сложно сказать, капитан, – подумав, ответил генерал. – Мы ведь до сих пор не знаем, кто пытается заткнуть мне рот.
– Если хотите знать мое мнение, сэр…
– Я прекрасно знаю ваше мнение, капитан, – перебил его Тейлор. – Во всем виноват Синдикат.
– А разве есть еще варианты?
– У любого хода должна быть причина, цель, – сказал генерал. – Какую цель преследует Синдикат? Они явно не хотят убивать меня, иначе уже давно бы это сделали – по крайней мере их снайпер в Вашингтоне легко мог прикончить и меня, и вас, если бы только захотел. Значит, их цель – запугать меня? Но Эдвард знает, что запугивать Джона Тейлора – дело бессмысленное, остановить меня можно, только убив. И какой вывод в таком случае напрашивается?
– Сложно сказать, сэр, – поколебавшись, отозвался капитан.
– Вот и я вам ответил точно то же самое, – усмехнулся генерал. – В любом случае, кто бы за этим ни стоял, я не собираюсь отказываться от своих прежних планов.
– Честно сказать, сэр, это ваше качество…
– Упрямство?
– Я бы сказал «упорство». Так вот оно мне всегда в вас нравилось, но одновременно, скажу честно, пугало. Будь я вашим телохранителем, наверняка давно бы свихнулся: охранять столь самоуверенного человека очень, очень трудно!
– Поэтому, наверное, вы и не мой телохранитель.
– Логично. – Тут уж и Хокинс не удержался от смешка.
В этот момент Таня зашевелилась.
– Давайте отложим этот разговор на потом, капитан? – быстро предложил Тейлор.
– Как скажете, сэр.
– Где я? – гнусаво простонала девушка.
– Все в порядке, Таня, – тихо, даже ласково сказал генерал. – Это я, Джон Тейлор. Мы едем на наше ранчо.
– Что… а что с моей машиной? – Она говорила с явным русским акцентом – видно, переехала в Штаты уже в сознательном возрасте. – Я помню, черный джип меня в бок… я с дороги слетела и – бац! – удар, все черное и… все…
Девушка прикоснулась к верхней губе, посмотрела на пальцы и растерянно пробормотала:
– Это что, кровь?
– Ты врезалась в дерево, ударилась головой об руль, – пояснил генерал. – Наверное, сломала нос – проверять не проверял, но похоже на то… Ты тоже лучше не трогай, – чуть повысил голос он, увидев, куда девушка тянет руку. – Если действительно сломан, будет очень больно.
Она нехотя подчинилась.
– Кто это был, сэр? – спросила девушка, глядя на Тейлора снизу вверх. – Синдикат?
– Не знаю, Таня. Но ты ведь слышала, что в Финиксе случилось, на открытии жилого комплекса?
– Да, слышала… Ужас, просто ужас… – Девушка поморщилась. – Черт… как же болит голова… У меня и сотрясение еще… наверное…
– Ничего, милая, сейчас отдохнешь, – заверил Хокинс.
Они уже подъехали к воротам ранчо и теперь дожидались, пока караульный им откроет.
– О, капитан, и вы здесь? – обрадовалась Татьяна. – А с вами кто?
– Мой новый помощник, Майкл Купер.
– Очень приятно, Майкл.
Телохранитель буквально чувствовал затылком ее пытливый взгляд.
– Мне тоже, – сказал он, даже не повернувшись.
Ворота наконец открылись. Хокинс направил джип внутрь.
– Сама идти сможешь? – спросил Тейлор, когда они остановились у заднего входа.
– Попробую, – слабо улыбнулась ему Таня.
Она медленно ковыляла к крыльцу, генерал страховал ее сбоку, а Майкл смотрел им вслед и думал, что, вероятно, запомнит этот день не столько из-за многочисленных жертв, сколько из-за неожиданного открытия.
У мифического исполина Тейлора, оказывается, тоже есть чувства.
* * *Майкл и так вставал раньше прочих, но в то утро был разбужен вообще в пять утра.
«Что за срочность?» – думал он, нетвердо шагая к двери и на ходу вытирая глаза кулаками.
Стучали, что называется, с душой. Надо думать, если бы он хоть на полминуты задержался в кровати, просто сорвали бы дверь с петель.
– Да открываю я, открываю! – проорал Майкл, вставляя ключик в замок.
На пороге оказался запыхавшийся капитан Хокинс.
– Одевайся, Майк, – велел он. – Есть зацепка.
Новость эта, словно чашка крепкого кофе, окончательно пробудила Купера ото сна. Натянув штаны, он через голову натянул майку цвета хаки, забрался в ботинки и выскочил за дверь.
– Куда мы идем, сэр? – спросил помощник у шефа, когда тот буквально пулей сорвался с места и устремился к лестнице.
– В Юму, – на ходу бросил капитан.
– А что там, в Юме?
– По дороге расскажу. Живей, Майк. А то может быть поздно.
Теряясь в догадках, Купер скатился с лестницы вслед за Хокинсом и вышел через заднюю дверь.
По счастью, солнце только-только показалось из-за горизонта, и остатки ночной прохлады еще щекотали кожу. Забравшись в достопамятный «эскалейт», который обнаружился на том же месте, где Хокинс его вчера оставил, Майкл набросился на шефа:
– Так что же случилось в Юме?
– Твое нетерпение не уместно, Майк, – поморщился капитан. – До туда ехать часа полтора, я тебе двадцать раз все успею рассказать, дай только на дорогу выехать.
Купер пристыженно уткнулся себе под ноги. Его сердце, бешено колотившееся с той самой секунды, как он услышал про новую зацепку, понемногу возвращалось к прежнему ритму. И
