Ролло отправил Хораса по четырем адресам. Последней была миссис Ванденхек, голландка девяносто двух лет, которая поселилась в Вашингтон-Парке, еще когда здесь жили исключительно белые. Одинокая, в отдельном домике, зажатом между кирпичными многоэтажками, почти все свое время она проводила на втором этаже. Когда ей звонили, старушка распахивала окно и молча разглядывала пришедшего, как будто близорукий страж замка, решающий, опускать подъемный мост или нет. Она никогда не рассчитывалась сразу и всегда держала посыльных на улице, вне зависимости от погоды. Приходилось ждать, пока она отнесет покупки и сходит за деньгами, далеко и надежно спрятанными (Хорасу представлялось подземное хранилище на глубине трех-четырех этажей, которое охраняли голландские тролли). И вот, когда тебя неизбежно посещали мысли о скоротечности юности, она приоткрывала дверь на цепочку и передавала нужную сумму плюс десять центов на чай.
Сегодня, почему-то опасаясь, что скоро стемнеет, Хорас решил нарушить заведенный порядок и предложил миссис Ванденхек занести покупки в дом. Она подозрительно сощурилась, как будто он хотел перерезать ей горло, а затем, ни слова не говоря, взяла корзинку и сделала все как обычно. Вернув пустую корзинку, она отправилась в свое хранилище, оставив Хораса дожидаться на морозе.
Теперь его тревога сосредоточилась на новом предмете: рождественской композиции во дворе. Обычно миссис Ванденхек устанавливала ее в конце ноября и убирала только к весне. В центре стояли ясли с малышом Иисусом, рассохшиеся от времени и сырости, а рядом – невысокая статуэтка Синтерклааса (голландского Санты) на белой лошади и в папской шапке. Между ними затесалась еще одна статуэтка, которую легко было принять за фигурку садового жокея в наряде эпохи Возрождения. Это был Черный Пит – чернокожий эльф, постоянный спутник Синтерклааса, известный тем, что порет хлыстом непослушных детей.
Хорас знал все это не от миссис Ванденхек, а от мистера Ролло. Тот воевал во Второй мировой и после окончания боевых действий путешествовал по Европе. В декабре 1945 года он посетил Амстердам и как-то утром увидел из окна, что на улицах полно людей с черными лицами.
– Они ехали, уцепившись за военные джипы, как будто в город вторглась армия из Минстрел-шоу[48], – рассказывал Ролло.
Черный Пит во дворе миссис Ванденхек был больше похож на настоящего негра, нежели на актера, а еще, как заметил вдруг Хорас, очень напоминал Кузена Отиса – по крайней мере, взглядом и ухмылкой. Пытаясь выбросить из головы это сходство, Хорас отошел в сторону и встал так, чтобы эльфа загородила лошадь.
Прошла минута. Хорас приплясывал, дышал на руки, чесал голову и молился, чтобы миссис Ванденхек поторопилась.
Тут он снова почувствовал на себе чей-то взгляд. Посмотрел на композицию и увидел, что Черный Пит вышел из-за лошади. Хорас попытался убедить себя, что это он сам сдвинулся, но Пит не просто переместился, а еще и развернулся. Прежде он смотрел на улицу, а теперь с ухмылкой уставился точно на Хораса.
Резкий автомобильный гудок заставил Хораса отвернуться – всего на секунду, – а когда он посмотрел снова, Черного Пита на месте не было.
Покалывание в макушке поползло по шее и на спину. Хорас сделал шаг, и что-то – чья-то крошечная нога? – зацепило его за лодыжку. Он покачнулся и с криком распластался на дорожке перед домом. Входная дверь открылась. На пороге, гневно сощурившись, стояла миссис Ванденхек. В кулаке она сжимала деньги за покупки и десять центов чаевых. Хорас был уверен, что сегодня их не получит.
А Черный Пит, как ни в чем не бывало, стоял подле Синтерклааса с самым невинным лицом. Только Хорас видел в его улыбке насмешку.
* * *В субботу Кертис с Невиллом принесли в церковь дьявольскую куклу.
Церковь горы Сион когда-то была синагогой, но евреев отсюда выселили. Еще раньше здесь собиралась какая-то маргинальная группа белых протестантов. Купол у церкви отсутствовал, зато был чердак – на него вела узкая и крутая лестница за алтарем. Из-за очень низких потолков чердак долгое время использовали как кладовку, но недавно Редж Оксбау все-таки уговорил отца разрешить ему играть там с друзьями.
Чердак стал персональной вотчиной Реджа, а в качестве платы ему пришлось присматривать за младшей сестренкой по имени Май, которую все звали Жучком. Ей с подружками отгородили небольшой участок рядом с лестницей; остальная часть чердака безраздельно принадлежала Реджу и его приятелям.
Игр у них было много. Миссис Оксбау держала в подвале церкви благотворительную лавку, и если туда приносили игрушки, Редж с Жучком всегда могли что-нибудь себе оттуда взять. Так на чердаке скопилась внушительная коллекция подержанных настольных игр, и со временем ребята стали придумывать собственные, заимствуя фишки из повторяющихся наборов (например, «Монополии»).
Последний месяц они без конца играли в игру, которую назвали «Крииг», сокращенно от Das Kriegsspiel, то есть «Военная игра». Хорас нашел правила в коробке с книгами на иностранных языках в магазинчике Тербера Ленга. Написаны они были на немецком, но по картинкам вполне можно было понять, что игра посвящена Наполеоновским войнам, и в ней используются солдатики и кубики.
Хорас обратился за помощью к мистеру Ролло: тот, поскольку воевал в Европе, немного знал язык. Переведенные правила он принес Реджу. Приятель не проявил интереса, заявив, что не будет играть в Наполеона. Тогда вмешался Кертис: сказал, что никто не мешает оставить правила, придумав новую тему. Так боевая конница и флот Старого Света превратились в тотов и летунов с Барсума, европейские державы стали расами марсиан, и появился «Крииг». В первой партии красные марсиане под командованием Джона Картера защищали двойной город Гелиум от объединенных сил зеленых, желтых и черных марсиан. Битва была нечестная, однако всем сразу же понравилась, особенно Реджу, чьи зеленые марсиане наголову разгромили красные войска Невилла.
Когда Редж с Хорасом поднялись на чердак, Невилл и Кертис уже заканчивали приготовления к новому сражению. На кусках картона, которые служили поверхностью Марса, стояло объединенное войско из пластиковых солдатиков, игрушечных машинок, шахматных фигур, шашек и фишек из «Монополии» и «Лудо». Обычно они были разделены на разные армии, но сегодня выстроились против общего врага – жуткой чернокожей куклы, которую Хорас прежде не видел.
– Это еще что за… штука? – спросил Редж.
Жучок, сидевшая в углу и игравшая сама с собой в «Змеи и лестницы», мрачно
