Его взгляд замирает.
– А разве нет?
Звонит телефон у моей кровати. Мы переглядываемся. Он звонит снова. Шейн будто прилип к Себастьяну, а Джесси никак не оставит в покое эту дурацкую кружку. Я хватаю трубку.
– Эйслин?
Мое сердце сбивается с ритма.
– Джек? Как ты меня нашел?
– Знаешь, твоя мама вела себя странно, когда я позвонил тебе домой, а Эви засыпала меня сообщениями со всевозможными странными вопросами о здоровье. Так что, когда я увидел те репортажи в новостях… не нужно иметь пять по математике, чтобы сложить два и два.
Я прочищаю горло.
– Я собиралась позвонить тебе, но я была в ужасном замешательстве.
– Это лекарство, «харизма»… Это из-за него ты перестала убегать от меня?
Я прикусываю губу.
– Я никогда не хотела убегать, но говорить с тобой всегда было так сложно.
– Почему? Ты всегда мне нравилась. Ты самая замечательная, симпатичная, умная девушка, которую я встречал.
– Я все это иначе вижу. Вспомни, как я нервничала, когда я была на вечеринке у Дрю. И, о господи, на научном конкурсе.
– В конечном итоге ты бы все равно стала теплее относиться ко мне, без всяких лекарств.
– Ну, теперь мы никогда этого не узнаем.
Между нами повисает тишина, достаточно долгая, чтобы у меня начали дрожать ноги. Наконец он говорит:
– Если ты нормально себя чувствуешь и вскоре выберешься оттуда, то остальное не важно.
Я поворачиваюсь спиной к остальным и прикрываю рот рукой.
– Возможно после того, что я сейчас скажу, ты изменишь свое мнение. Одна девушка приняла «харизму» и заразила своего парня. Думаю, дело в том, что у них был, ну, очень близкий контакт, но в итоге врачи перевели нас всех в палату с пониженным давлением – после того, как один из нас умер.
Я слышу его срывающийся голос:
– Один из вас умер?
Я рассказываю ему о Розе.
Он часто и шумно дышит.
– Мне тоже нужно провериться?
– Позвони доктору Калдикотт, она работает здесь, в больнице. Может, ты начал чувствовать себя иначе? Более общительным? Случались ли у тебя головные боли? Или головокружения?
– Ничего такого.
Еще одна пауза.
– Я позвоню этому врачу. Эйслин, это безумие.
– Мне так жаль, так жаль. Расскажи мне потом, что тебе скажет врач. Пожалуйста.
– Конечно.
И он расскажет, в отличие от меня, у которой не хватило духа позвонить ему первой. Повесив трубку, я чувствую головную боль. Признак надвигающейся комы? Я забираюсь под одеяло и накрываюсь им с головой. Я закрываю глаза, но это мне совсем не помогает. Даже когда я засыпаю. Мои сны темны и полны безумия.
Среди ночи воздушный шлюз открывается, и две санитарки увозят потерявшего сознание Себастьяна в отделение интенсивной терапии. Из моего горла вырываются рыдания, и я чувствую себя ужасно, ужасно подавленной. В полусонном состоянии я обещаю себе, что как только смогу, выложу в Сеть видео с его танцем. Пусть мир узнает его, как нам уже никогда не удастся узнать Розу.
На следующее утро новый врач сообщает нам, что все остальные подростки, которые принимали CZ88, впали в кому. Кроме того, в главной больнице Сиэтла находится еще несколько пациентов с похожими симптомами.
Мое дыхание учащается.
– Так почему мы до сих пор не заболели?
Врач отвечает:
– Во времена, когда эпидемии убивали миллионы, были и те, кто выживал. Может, вам просто повезло.
Я падаю навзничь на свою кровать.
Джесси недовольно ворчит:
– Отлично. У нас эпидемия. Мне и правда так повезло!
Врач нервно переминается с ноги на ногу, и его защитная одежда шуршит.
– Все люди разные, и иммунитет у всех разный.
Джесси в очередной раз подбрасывает в воздух кружку, и она пролетает в нескольких сантиметрах от лица доктора.
– А может, вирус просто проявляется со временем, как СПИД.
– В настоящий момент вы трое стабильны.
Джесси смеется.
– В настоящий момент. После того, как Хлоя перестала терять сознание, она чувствовала себя будто бы нормально. А потом, бах!
Кружка приземляется на пол и со звоном разбивается.
Врач глубоко вздыхает.
– Я понимаю, что это может подавлять вас.
Джесси рычит и вцепляется руками в покрывало. В его покрасневших глазах стоят слезы.
– Прошло уже больше дня с того момента, как я последний раз терял сознание. Затишье перед бурей, верно? Как думаете, сколько мне осталось?
Врач пытается успокоить его. Но что он может сказать? А у меня не было никаких симптомов еще дольше, чем у Джесси, так что если надвигается шторм, меня он сметет первой.
Я встаю, чтобы закрыть ширмой свою кровать.
– Можете осмотреть меня.
Не говоря почти ни слова, врач, неуклюже переваливаясь, подходит по очереди к каждой кровати и осматривает нас. У Джесси немного звенит в ушах, а в остальном наше состояние стабильно. Пока.
Врач вразвалку выходит из комнаты.
Шейн снимает трубку своего прикроватного телефона и кому-то звонит:
– Здравствуйте, доктор Гордон. Это снова Шейн. Нам нужно что-то получше этих древних телефонов, чтобы общаться с семьей и друзьями, пока это еще возможно. Если вы об этом не позаботитесь, думаю, нам помогут новостные агентства – в обмен на интервью о вашей дочери.
Он резко вешает трубку.
Джесси настолько воодушевлен, что изображает, будто «дает пять» Шейну.
– Так с этим гадом и надо.
Мой телефон звонит. Я вскакиваю, чтобы поднять трубку.
Мама говорит:
– О, дорогуша! Как ты?
– Нормально. Только сильно грущу из-за Розы и беспокоюсь об остальных.
И о себе.
– Милая… – она тихонько всхлипывает, и от этого звука у меня холодеет внутри. Мама никогда не плачет. Она всегда так сильно, очень сильно занята, работая на наше благо.
Каким-то образом ей удается вернуть присутствие духа и сказать:
– Доктор Гордон уверен, что они скоро в этом разберутся. Они копаются в ДНК вируса, который они нашли у вас. Вам просто нужно не сдаваться, и я знаю, что вы сможете. Ладно?
Я нервно сглатываю.
– Я попытаюсь.
По другой трубке к разговору присоединяется Сэмми. Он говорит скрипучим голосом:
– Возвращайся домой поскорее, Эйслин.
Потом он кашляет.
Мой голос прерывается.
– Мне так жаль, что все так получилось, вы бы знали.
Когда мы наконец заканчиваем разговор, я едва могу дышать. Шейн, который тоже только что повесил трубку, позеленел – вероятно, он чувствует себя, как и я.
Он бьет кулаком по кровати.
– Врачи расспросили тебя об этом, ну, о контактах.
– Думаю, да. – Внезапно меня озаряет понимание. – Одна из твоих подружек заболела?
Он трет глаза.
– Две девушки, с которыми я проводил время на своем шоу, говорят всякое. Я имею в виду, мы немного целовались на камеру, но кое-что мы берегли для следующих эпизодов, понимаешь? Как бы то ни было, семья одной из них угрожает мне совершенно неправомерным иском.
Я скрещиваю руки на груди.
– Ты хочешь сказать, что великий игрок Шейн ни с кем не замутил с тех пор, как получил «харизму»?
Он неловко ежится.
– Я просто встречался с ними. Не такой уж я и кобель.
Джесси, лежа на своей кровати, шумно фыркает.
Я касаюсь рукой губ, вспоминая мягкое прикосновение Джека. О господи, я надеюсь, что ему не передался мой
