И он побежал по лестнице наверх. И оставил меня одну в темном подвале. Сразу же стало не по себе!
И что мне теперь делать? Не бежать же за ним наверх, выставляя себя последней трусихой. Может, спеть? Пение меня всегда выручало в трудные минуты. Надо вспомнить что-нибудь веселенькое, жизнеутверждающее. Пока Шон добежит до кухни и вернется обратно, я успею спеть. Ну, и я, вздохнув полной грудью, исторгла из себя: «And the boys chase the girls, with curls in their hair!»[18]
На втором куплете случилось вот что. Это был не Шон. И не Камилла, и не кто-либо из моих друзей. Вода в озере плеснула. И когда я в ужасе направила на поверхность свет фонаря, мое убогое пение застряло у меня в горле. Сердце замерло. Прямо передо мной по озеру побежали волны и повторилось видение из стеклянного стакана в школьной столовой: из воды показался ядовито-зеленый рыбий хвост! За ним мелькнул плавник, такой огромный. Это точно не могла быть ни форель, ни карп. Скорее уж дельфин, а то и вовсе акула. Или зеленый Моби Дик.
Помогите! Я отскочила от воды и спряталась за выступ скалы. Дурацкая была идея прятаться в подвале! Бежать отсюда, бежать! И я неверными шагами стала обходить озеро, прижимаясь спиной к стене. Киты-убийцы, между прочим, за своей добычей и на берег выпрыгивают. И крокодилы умеют захватывать жертву броском в несколько метров. Родители мне с раннего детства рассказывали о жизни зверей. Иногда это бывали настоящие страшилки. А потом мы с Эммой и Камиллой смотрели фильм ужасов «Глубокое синее море» — об акулах-мутантах. Больше никогда ни за что не буду смотреть фильмы ужасов! Прочь отсюда! И пусть меня считают трусихой. Но чтобы я еще когда-нибудь спустилась в темный подвал!
Волнение на озере не стихало. Кто-то плескался в воде. Да где же застрял Шон! Где эта чертова лестница! Еще несколько шагов — и я буду на ступеньках.
Фонарь освещал только край озера, и хотя вода была совершенно прозрачной, в середине, где бил родник, очевидно, была впадина или колодец. Там вода уходила в черноту и ничего нельзя было разобрать. Некоторые средневековые колодцы были метров по тридцать в глубину.
Но вдруг в середине озера появилось свечение. Откуда в воде свет? Там что, рыбы-удильщики водятся? Бред какой-то! А потом на поверхность кто-то всплыл. И это точно была не рыба. Гораздо крупнее. И с человеческим лицом. Человек в воде?! Дайвер? С такими же рыжими волосами, как у меня! Это нечто было похоже на меня, только с рыбьим хвостом. Ну все, ноги в руки — и бегом на лестницу!
— Эллисон Мюррей!
Я замерла на ходу, не удержала равновесие и упала вперед, едва успев подставить ладони и, разумеется, больно ободрав их о камень. Звонкий смех прокатился под сводами подвала. Я невольно обернулась и увидела, конечно, не себя с хвостом, торчащую из воды. Я увидела девушку постарше меня и фантастически красивую, как Грейс Келли и Одри Хепберн вместе, только рыжеволосую. Рыжие кудри — совершенно сухие! — падали ей на плечи. Верхнюю часть туловища едва прикрывал бирюзовый бикини без бретелек, и такие же бирюзово-зеленые были у нее глаза. В руках она держала фонарь. Такой же фонарь из темно-синего стекла я видела у Финна. Он и светил под водой.
— Это кларификус, — сообщила русалка, — лампа из оникса. Светит так же ярко, как ваши современные электрические фонари.
Отлично. Она приплыла, чтобы рассказать мне об этом?!
— Да нет. Хотела увидеть девушку, о которой вот уже целую неделю судачит весь Иной мир.
Зеленые глаза изучали меня с ног до головы. А я только молча таращилась на ее рыбий хвост.
— Ты видишь мой хвост? — тихо уточнила русалка с явным удивлением.
— Я же не слепая, разумеется, вижу, — выдавила я из себя.
— Люди обычно его не видят. А что еще ты видишь?
Люди не могут видеть ее хвост? А что же они видят, когда у них под носом из воды выныривает русалка?
— Ноги, — отвечала ундина, — и я не русалка — я нимфа. Я могу плавать и в море, вот только не люблю соленую воду.
Зато мысли читать умеет. А сама вот глядит на меня и думает, наверное: и это и есть ключ к тайным Вратам?!
— Кто ты такая? — недоуменно поинтересовалась нимфа.
— Я кто такая?! — возмутилась я. — Странно слышать такой вопрос от русалки.
— Я нимфа, — поправила зеленоглазая. — Со мной-то все как раз довольно ясно. А вот ты загадка. Ты не друид, и если в тебе и есть капля эльфийской крови, то ее давно изрядно разбавили. И ты не… Бородавок у тебя на спине нет случайно?
— Не замечала.
Что ей надо? Какие бородавки? Она считает меня ведьмой? А загадочная родинка на пальце не подойдет?
Русалка подплыла поближе. Я отошла к стене.
— Не бойся, дитя человеческое. Если бы я хотела причинить тебе вред, тебя бы уже давно не было в живых.
— Значит, это правда? Водяные твари пожирают людей?
— Да что ты! — она снова звонко рассмеялась. — Я Хлоя. Ты что, ничего не знаешь о нимфах?
— Ну, кое-что знаю… Учительница литературы и моя мама рассказывали…
— Я не о сказках и легендах. Я имею в виду Финна.
— Ты знаешь Финна?
— Судя по всему, он тебе ничего не рассказал, — вздохнула нимфа. — Как он тебе объяснил, что он эльф?
— Никак не объяснил, пришлось самой разбираться.
Мне вдруг вспомнилось, как Финн упал без чувств — там, в подземелье. Однако, помнится, мы были не одни. Шаги, трое мужчин возникли по ту сторону ворот — и смертоносная атмосфера на них не подействовала. Они стояли во внутреннем дворе и таращились на меня в удивлении. Малорослые, черноволосые, смуглые. Один из них держал в руках не то кувшин, не то чашу, какой-то сосуд из глины. Это все я увидела до того, как сама потеряла сознание.
— Малорослые? — насторожилась нимфа. — Что это были за существа?
— Нападавшие, — ответила я. — Они прошли через Врата.
Нимфа побелела как полотно.
— Эллисон?!
О боже! Голос Камиллы!
— Рада знакомству, Эллисон Мюррей! — пропела нимфа. — До скорого!
Она скрылась под водой, и в ту же секунду на лестнице послышались шаги.
— Я ее нашла! — возвестила Камилла наверх. — Эллисон, если бы ты выключила фонарь, я бы тебя никогда не нашла. В голову бы не пришло искать тебя в подвале.
Я поднялась наверх как завороженная.
— Хорошо, что я тебя
