Кто «он», пока оставалось загадкой.
Риоре распахнул нужную дверь и меня оставил наедине с полками и шкафами, где в идеальном порядке хранилась одежда. Поколебавшись, выбрала самый простой набор из рубашки и охотничьих штанов. Все, разумеется, оказалось велико, но положение спас пояс.
– На голые ноги не надевай: натрешь.
Хозяин дома поставил на пол туфли. Женские, не мужские. Значит, пока одевалась, успел наведаться в мои бывшие покои. Тогда отчего не мог заодно захватить платье? Сомневаюсь, будто найти его сложнее туфель. Выходит, в женской одежде там, куда мы направляемся, неудобно.
Рядом с туфлями легли чулки с кокетливыми бантиками. Они плохо сочетались с мешковатой одеждой, зато точно уберегут от мозолей.
– А ты ничего, – неожиданно выдал Риоре. – Действительно симпатичная. Вроде Лика, но совершенно иная.
Он подпирал спиной косяк и, скрестив руки на груди, пристально рассматривал.
Сдув с лица прядь волос, подняла голову и вопросительно глянула на него. Я – симпатичная? Вот в этом? Натягивающая чулки под закатанные до колена штаны? Милорд изволит шутить, не иначе. Да и с чего вдруг такой интерес? Прежде Риоре однозначно дал понять: женщины в его спальне – предмет компрометирующий. Однако подобный взгляд ни с чем не спутаешь. Так мужчина оценивает особу противоположного пола, гадая, как бы она смотрелась в постели.
– Тебе бы пошел мужской охотничий костюм. Вот Лика в нем корова.
– Нехорошо дурно отзываться о бывшей невесте.
Риоре смущал. Попробуйте натягивать чулки, когда тебя пристально осматривают, даже ощупывают. В гардеробной повеяло чувственностью, хотя лорд ничего шокирующего не предлагал. Кожей ощущала его взгляд, скользивший от кончиков пальцев до колена и выше, по изгибу бедра. Определенно, визит в ночной рубашке затронул струны его души.
– Нас и тогда ничего не связывало. Сейчас и подавно, – фыркнул Риоре, разрушив последние иллюзии насчет аристократических браков. – Его величество в качестве благодарности за неоценимые услуги короне подарил мне руку дочери. Сама понимаешь, только дурак откажется. Дальше помолвки дело не зашло, потом подарка и вовсе лишили.
Кивнула и справилась-таки с левым чулком. Оставался правый.
Спросить или нет? Иного случая может не представиться, сегодня бывший советник на редкость откровенен. Слишком много нестыковок в рассказе, слишком много странностей. Риоре говорит складно, только вот события и поступки опровергают его версию. К примеру, он в опале, но, судя по всему, живет там же, где и прежде, при деньгах, визиты наносит. Королева опять-таки. Вроде она расчетливая стерва, которой Риоре мешал удачно выйти замуж и пристроить на пост советника любовника, но зачем она метнулась к Риоре выяснять, не согрешил ли он с кем? Именно так все выглядело, как ревность. В противном случае пожаловали бы солдаты, и объяснения лорд давал бы в тюрьме.
Начнем с простого – судьбы Лики. Сейчас она волновала меня больше всего: велика вероятность разделить ее участь.
– Жива, скоро замуж выйдет и никого больше не побеспокоит, – туманно ответил лорд. Он наконец отлепился от косяка и подошел ко мне: – Поторопись, ночь не бесконечна.
– Так, – подбоченилась я, – хватит лгать! Либо вы говорите правду, либо ищете другую фальшивую принцессу. В канаве лучше, никто за ниточки не дергает.
– Уверена? – ехидно поинтересовался навязанный покровитель. – Не так уж тебе плохо живется!
– Что странно, – ухватилась за его слова, – вы в опале, а выглядит так, словно в добровольном изгнании.
Реплика повисла в воздухе едва ли не топором палача. Но сказанного не воротишь, да и действительно надоело. Один спас, привез игрушку сюзерену, другой во имя собственных целей засунул в банку с пауками.
– Указ?
Риоре чуть склонил голову набок и перекинул перчатки из одной руки в другую.
– А? – не поняла я.
– Копию указа показать? Мне милостиво оставили для ознакомления.
Думала, пошутил, но лорд действительно вернулся в кабинет за бумагой. Она оказалась, как положено, гербовой, с королевской печатью и затейливой подписью, знакомой по письмам, которые показывал Риоре во время обучения. Разумеется, все безобидные – приглашения на балы, которые сановникам традиционно подписывал король.
Из указа следовало, что лорд Вариэль лишается должности советника в связи с утратой доверия. Отныне ему запрещалось жить в пределах столицы и бывать во дворце без специального разрешения особ королевской крови, пользоваться ездовым драконом, колдовать за пределами собственного жилища и прочее и прочее – длинный список. Также означенный аристократ лишался некоего земельного надела, отходившего короне. Ему не разрешалось занимать любые посты, даже становиться предводителем дворянства, вести дела с поставщиками его королевского величества. О посетителях ни слова, равно как о судебном разбирательстве, но, по-моему, уже достаточно, чтобы местная аристократия шарахалась от Риоре как от прокаженного.
– Довольна? – Лорд забрал бумагу. – Я удостоился чести выслушать все лично от короля.
– Канцлер стоял рядом и глумливо улыбался? – высказала логичное предположение.
Парочка, похоже, друг друга на дух не переваривала. Не удивилась бы.
– Как догадалась? – озадаченно уставился Риоре.
Расплылась в улыбке и встала, одернув штанину.
– Ну, женщины – это не только глупые курицы, как, вероятно, полагает ваша милость. Странно, конечно, что ваша милость, а не просто милорд.
Я намекала на то, что собеседнику сохранили графский титул.
– Ничего странного. – Риоре забрал скинутый мной сюртук. – Эдвин перестраховывался. Знал, до какой черты можно дойти. Все еще надеется, – он скривил губы в презрительной ухмылке, – что приползу за костью. А если серьезно, Яна, королю еще иногда нужны мои советы. И он их спрашивает, правда, неофициально, через десятые руки. Редко, но случается. Как думаешь, стал бы помогать тот, кого лишили всего?
Ответ напрашивался однозначный.
Ладно, с опалой прояснили. Из первых уст, так сказать. И лорд реагировал нормально, не иначе проникся, счел младшей компаньонкой в политической игре. Конечная цель ее прозрачна – поквитаться и вернуть былое величие. Пока Риоре не задумал убийство или захват мира, подыграю. Еще бы с Ликой прояснить. Вряд ли ее можно назвать вероломной невестой, лорд сам признал: любовью с обеих сторон не пахло. И узнать, кто я сама: случайный двойник принцессы с предками из этого мира или, чем черт не шутит, и вовсе близкая родня? Слишком много совпадений. Только у Эдвина Второго всего одна дочь, а покойная королева явно ни с кем не согрешила. О тайных детях ничего не слышала.
– Вы очень откровенны сегодня.
Я накинула протянутый плащ с капюшоном, тоже мужской. Определенно кое-кто не желал, чтобы рядом с ним видели женщину.
– Должен же я поощрить даму, которая явилась ко мне в ночной рубашке?
Лорд на минуту скрылся в спальне и говорил уже оттуда:
– Обычно женщины приходят сюда либо в одежде, либо вовсе без нее.
– Однако вы заявляли королеве, будто вовсе не интересуетесь прекрасным полом.
О попытке обвинить меня в совращении тактично умолчала.
– К Марианн – да, равнодушен. Что ее, несомненно, расстраивает. – Риоре вновь возник в поле зрения со знакомым дракончиком на плече. Он так запросто, фамильярно отзывался о членах королевской фамилии, никакого почтения! – Твоя мачеха охоча до мужчин, даже врагов.
Вопросов по-прежнему оставалось больше,
