– Так что с отношением?
Я упорная, не отстану.
Вода ожидаемо оказалась холодной, а полотенце отсутствовало. Пришлось тайком вытереть руки о юбку. Не по-королевски, воспитатель бы строго отчитал, но принцесса с цыпками еще хуже принцессы с дурными манерами.
– Вижу, – ощерился Риоре, – вежливость вас смущает.
Он снова отвернулся к шкафчику с посудой, сосредоточенно, чуть прикусив нижнюю губу, показав краешек зуба. В голову тут же полезли разные глупые мысли. Например, на каком уровне у них стоматология, отбеливают ли они эмаль, и все ли зубы целы у Риоре. Чистил лорд их, очевидно, тем же порошком, что и я. По консистенции он напоминал толченый мел, в который добавлялись разные травки. Его наносили на зубы пальцами – ни о каких зубных щетках в Гаменции не слышали.
– В вашем исполнении – да.
Подобралась ближе, стараясь разглядеть, что же понадобилось блондину. Хм, железный ларчик. Риоре поставил его на знакомый стол и снова вернулся к мойке, доделать работу. Молодец, не оставил на завтра, любит чистоту.
Лорд отложил грязную посуду и обернулся ко мне. Его брови взлетели. Думала, накричит, нет, абсолютно спокойно поинтересовался:
– Отчего же? Я произвожу дурное впечатление?
Только в глазах нечто такое… Сложно описать. И не хитринка, и не подозрение, и не предостережение… Словно кошка глянула. Она еще не решила, кто вы и что вы, но уже начеку и не верит на слово, наблюдает.
М-да, щекотливая ситуация! Держала бы язык за зубами, а не острословила. Только-только наладились отношения – нет, опять все испортила!
Смутившись, водила пальцем по стене. Глаза выискивали пятна на полу, потом и вовсе заинтересовались обувью. Интересно, она из какой кожи? Проводятся ли здесь тендеры или из века в век аристократам шьют одни и те же цеховые мастера? Может, помочь лорду? Посудомойка – женская профессия. Заодно бы забылась бестактность. О химии поговорили бы.
– Ну же, – подталкивал Риоре. – Раз начали, заканчивайте. Или не начинайте вовсе. Надеюсь, во дворце вы подобного не скажете. Я неприятно удивлен, миледи, – жестко добавил он.
Разумеется, злится. Столько старался, делал из меня Лику.
– Хорошо. – Ладно, до конца так до конца. – Получите правду. Вы грубы с теми, кто ниже по положению.
– С кем, например? – Лорд всем корпусом развернулся ко мне. – И не мямлите, смотрите в глаза собеседнику. Вы принцесса или кто?
– Мнимая, – напомнила я.
– Какая разница! – отмахнулся собеседник. – Может, и настоящая. Сколько раз повторял: четкий голос, поднятый подбородок.
С трудом, но смогла посмотреть ему в глаза, зеленущие, словно мох. Красивые. И ресницы забавные, светлые, с темными вкраплениями. Словом, нашла занятие. Изучала лицо Риоре и тренировалась преодолевать волнение. И получилось же!
– С бароном Гаушем, например.
– Он дворянин из моей свиты.
Будто это что-то объясняло!
– Меня и вовсе держали за собачонку, – продолжила изливать наболевшее.
Умные глаза, умные, пристально следят. Что же вы натворили, господин советник? Смекалистый же мужик!
– Не обижайтесь, но кем вы себя считали, когда очутились в моем доме? – Риоре вернулся к посуде, оставалась последняя плошка. – Какое место занимали, к какому сословию относились? Может, хотя бы деньги имелись? Нет. И на каком основании надлежало вас уважать?
– На основании того, что я человек, – буркнула в ответ.
Вот все и вернулось на круги своя. Люди не меняются. Сейчас опустит с небес на землю, накажет. Ошиблась.
Лорд осторожно отставил в сторону вымытую посуду и тяжко вздохнул.
– Вы действительно не понимаете? Или капризничаете?
Удивленно насупилась. При чем тут капризы?
– То есть, по-вашему, все люди одинаковы? – развил мысль Риоре. Он был на редкость спокоен, хотя по моим прикидкам давно бы велел закрыть рот. – Разбираетесь в алхимии, а говорите абсурдные вещи.
Насчет «разбираюсь» я бы поспорила, насчет «абсурдных» – тоже.
– Да, – ответила максимально коротко.
Лорд сокрушенно вздохнул:
– Что творится в том мире, куда засунул вас отец? Все с ума посходили? Хорошо, придется говорить как с ребенком. Люди не равны от рождения.
Фыркнула. Ну да, я – так особенно.
– Да, не равны, – повторил Риоре и вернулся к мытью посуды. – Не важно, умны они или нет, красивы или глупы, каждому от рождения определено свое место, на этом держится порядок. Что станет с королевством, если исчезнет деление на сословия? Начнется неразбериха, и Гаменция падет. Так вот, Яна, наверху стоят…
– Знаю, – невежливо оборвала собеседника, – сейчас опять начнете говорить об уникальности аристократии.
На последнем слове скорчила кислую мину. Лорд ее не видел, но все равно не сдержалась. Напыщенные индюки! Всего и достоинств – родиться в нужной семье.
– Да, начну и еще раз повторю: крестьяне мне не ровня, бродяжки – тем более. А вы явились в мой дом побирушкой.
– Долг вернуть? С процентами. Теперь могу, денег хватает.
Аристократ он, белая кость! Пожалел медяки, которые потратил на мои нужды. А еще ученый! Думала, они не такие меркантильные.
Ну что за человек! Только начали нормально общаться, как все испортил.
– Хватит! – Риоре стащил перчатки и подошел ко мне. – Колкостями обменялись, теперь за дело. Достаньте, пожалуйста, вон ту стеклянную пластину и вон тот стилос. – Лорд указал нужное. – Заключим перемирие. Поверьте, мне достаточно забот, не добавляйте свои причуды. Вы доказали, что не бродячая финтифлюшка, только и всего, оттуда уважение. Не разочаруйте!
В довершение опальный советник поцеловал мою руку, чем окончательно обескуражил и склонил на свою сторону. Определенно, его подменили!
– Не финтифлюшка? – недоверчиво покосилась я на Риоре.
– Если успокоитесь, окажетесь симпатичной умной женщиной. Нет – останетесь вашей недалекой сестрой.
Я предпочла первое, да не обидится Лика. За комплимент из уст графа Ланскета можно многое простить, он явно не расточал их направо и налево.
Достала нужную посуду. В конце концов, мне тоже интересно, принцесса я или нет, заодно выясню, как работают местные генетики. Наверное, потребуется очередной артефакт, вроде того, которым Риоре определил мою принадлежность к этому миру. Кстати, об артефактах, понаглею:
– А вы мне свою коллекцию покажете?
– Какую?
Лорд открыл ларчик и аккуратно выложил на платок непонятные предметы, частью стеклянные, частью из серебра или схожего металла. Вытянутые, острые, они вызывали подсознательный страх.
– Артефактов, – уже не столь уверено закончила я.
Право слово, с какой стати? Вот картины – да, посуду там, но не столь личное, опасное и ценное.
– Зачем? Обратно ни один не вернет.
Риоре зажег спиртовку и отрегулировал пламя. Потом нагрел нечто вроде стеклянного скальпеля, только очень узкого, и попросил подойти. Замотала головой. Лучше постою со стилосом и пластиной.
– Яна! – глянул укоризненно лорд. – Что вы как маленькая! Придется нагревать снова.
– Это больно, – выдвинула я главный аргумент против тесного общения с пыточными инструментами.
Риоре шумно вздохнул и, кажется, мысленно пожаловался на столь проблемную подопечную.
– Самую малость, вначале, – уговаривал он. – Если сейчас чуточку потерпите, покажу коллекцию. Даже в руках подержите. Ну!
Пряник оказался заманчивым. Я сделала шаг, затем еще один и с мученическим видом встала перед столом. Лорд забрал из рук оба предмета и положил справа от содержимого ларчика, по ту сторону спиртовки.
– Закатайте рукав и, если боитесь, отвернитесь.
Помедлив, выполнила указание и положила руку на стол – так надежнее, не дрогнет.
– Я не собираюсь вас убивать, –
