Она порылась по карманам и достала сигарету. Подкурила, потом сказала:
– Планета, на которую мы летим, когда-то была обитаема. Потом что-то случилось, какой-то катаклизм, и все ее население превратилось в этих пагрэ. Они полуразумны и постоянно жаждут…
– Чего? – спросил я. Она пожала плечами:
– Можешь называть это душой. Или личностью. Один из нас достался им в качестве закуски. Он умер, конечно, но не сразу – какое-то время его тело жило, как овощ, только самые простые рефлексы, он ни есть, ни пить не мог, не знал, как двигаться… tabula rasa.
– Спасибо, – я помолчал. – Апистия…
– Что?
– Я… Вы должны знать, что можете на меня рассчитывать, – сказал я. – У меня хорошая память на доброе. И я вам очень обязан.
– Я это запомню, – кивнула Апистия. – Иди давай, тебе отдохнуть надо. Завтра у вас опять будет день, наполненный играми в шпионов… такие умные, такие крутые и такие идиоты, слов нет.
ДжиннВы слыхали когда-нибудь о Розетском камне?
Его нашли солдаты Наполеона в тысяча семьсот девяносто девятом году. После этого он четверть века пылился без дела, пока им не заинтересовался некто Жан-Франсуа де Шампольон. На камне был написан один и тот же текст в трех экземплярах – на греческом и древнеегипетском, иероглифами и демотическим письмом. Последние два были для ученых того времени загадкой, но Шампольон (и его последователи), используя известный им древнегреческий язык, в итоге смогли научиться читать на этих давно забытых языках.
Эламскую клинопись расшифровали подобным образом, с помощью той самой Бехистунской надписи. Но текст на картах и на татуировке Фредди хоть и был эламитским, но относился к другому, более раннему типу – линейной эламитской письменности, которую никто до сих пор не смог дешифровать, хотя бы потому, что не найдены параллельные тексты с линейным и клинописным письмом.
Кстати, вот интересно, почему никого из ученых не удивило неправильное развитие эламитского языка. Считается, что клинопись происходит от иероглифов и превращается в буквенный алфавит. Тут, кажется, все было наоборот – от простой, практически упрощенно-буквенной записи эламиты перешли к клинописи… а потом вообще исчезли, возможно, были ассимилированы другими народами.
Как бы там ни было, мне предстояло повторить дело Шампольона и его последователей, но без параллельных текстов. Найти связь между клинописью Бехистунской надписи и линейным письмом, восстановить алфавит и наконец прочитать текст. Изображения на картах мне помогли совсем немного – я установил, как назывались цифры эламитов, не более того. Конечно, у меня были старшие Арканы, но кто знает, как их именовали в древнем Эламе? Может, совсем по-другому.
Зато в моем распоряжении имелась вычислительная мощь не только моего собственного сурдокомпьютера, но и всего вычислительного комплекса «Левиафана». Я, правда, не знал, каким боком подходить к решению задачи, и проваландался полночи, параллельно с этим погрузясь в привычный уже мне полусон. И в этом состоянии мне пришло решение.
Факн’щит, ведь каждый из нас хотя бы один раз сравнил эти черточки со штрих-кодом – а вдруг это и есть штрих-код? Дальше пошло веселее – я представил запись в виде простого штрих-кода и предложил компьютеру попытаться восстановить исходный код. Компьютер (на самом деле, целый кластер компьютеров нашего корабля) довольно хрюкнул, и вскоре я получил первое подтверждение своей догадки – все числа от двойки до десятки были записаны двоичным кодом. Более того, первые девять букв алфавита соответствовали первым цифрам (от единицы до девятки), а всего букв оказалось целых тридцать пять. Причем по звучанию было полное совпадение с известными числительными эламитов: двойка – мар, тройка – зит, единица – скорее всего, ки. В общем, к утру у меня уже был эламитский алфавит, числительные… и все.
Прочитать то, что написано на картах, я не мог, равно как и татуировку Фредди. И зачем я только мучился?
Впрочем, кое-что мне понять удалось. Ключом стала одна из карт, как раз из старшего Аркана – пятнадцатый, что в современном таро именуется «дьявол». Это слово оказалось в татуировке Фредди, причем повторялось оно дважды – один раз полностью, второй – с дополнительными суффиксами, характерными для глаголов. И что бы это значило? Как из дьявола можно сделать глагол? Думая над этим, я параллельно просматривал куцый словарик известных науке слов эламитов и обнаружил еще два, оба оказались притяжательными местоимениями. Кстати, надпись звучала так: «ан-ни аннку-на-к, элла-анку р-птиа».
Итак, у меня было три слова: аннку – предположительно, дьявол; элла – наш, р – их. Возможно, ан означало «нет».
И что это за чертовщина? Заклинание для вызова дьявола? Зачем его писать на стене? Зачем говорить, что его необходимо запомнить?
Проснувшись (если это можно так назвать), я решил сходить за кофе. Мы с Призраком немного довели до ума кухонный автомат, и теперь кофе отличался от чая даже внешне. Да и вкусом был похож, а до того из напитков аппарату пристойно удавались только кола и фанта. В общей комнате я застал Фредди и Тень, они завтракали. Пока я брал кофе, выползли Куинни с Призраком. Я выпил кофе, вернулся в наши с Дарией апартаменты – Дария уже проснулась и прихорашивалась. Я принял душ, и мы пошли в общую комнату, где к этому времени уже собрались все, включая фичи. Не было только Бракиэля с его фичей.
Так что наше сборище постепенно превратилось в полноценное собрание.
Я рассказал то, что сумел узнать, и даже зачитал «заклинание» Фредди. Когда я его произнес, реакция не замедлила:
– Аннку-на-к… – пробормотал Призрак. – Где-то я это слышал.
– Что-то знакомое, – сказала Тень.
– Странно, но я это где-то слышала, – заметила Куинни.
– Я так погляжу, здесь одни специалисты по древнеэламскому, – усмехнулся я. – Может, кто-то из вас знает, как это переводится?
Увы, таковых не оказалось. Потом мы обсудили ночную прогулку наших фич, а Фредди рассказал о своей ночной прогулке.
– Не стыкуется, – заметил Призрак; я хотел сказать то же, но просто кивнул. Не стыковалось. – Кто-то один врет, недоговаривает или что-то типа того.
– Или сам не знает, – предположил Фредди. – В одном они совпадают в показаниях – кажется, нас везут на планету, заселенную дружелюбными разумными существами, которые питаются человеческими душами и последнее время сидели на строгой диете.
– Я на такое не подписывался, – заметил Призрак. – Как по мне, наши faculo stronzo вроде неоконов понятнее и безопаснее. Честно говоря, мне и прошлого раза с головой хватило.
– И что ты предлагаешь? – спросил я. – Сойти на ближайшей остановке? Боюсь, наш экспресс следует без остановок.
– Можно попробовать умыкнуть шаттл, – выдвинул версию Призрак. – Места хватит…
– А остальных ребят как? – тихо спросила Тень. – На борту почти четыреста человек, причем они, кажется, вообще не в курсе того,
