– Кстати, – заметила девочка. – Вы первый, кроме кураторов, у кого я наблюдаю скрытые участки памяти. Это интересно. Мы с Ласло – это мой парень, вы с ним говорили, – работаем над тем, чтобы научиться проникать в такие области, но пока без толку, только и того, что получили от каждого из кураторов по паре раз… Я почему к вам обратилась – вы можете разрешить мне…
– Копаться в моей памяти? – спросил я немного резко. – Ни за что.
– Нет, я не об этом, – улыбнулась девочка. – Я бы хотела попробовать проникнуть в память пагрэ. Вы говорили, что видели там интересные вещи. Может, у меня получится их рассмотреть получше?
– Нет, – возразил я. – Это может быть опасно.
– Понимаете, – сказала девочка, – я ведь все равно попытаюсь. Не могу по-другому. Но если бы вы разрешили мне это, я была бы уверена, что спускаюсь в этот лабиринт не одна. Если вы позволите, я буду транслировать вам все, что увижу. Разве вам не интересно?
Я вздохнул:
– Как тебя зовут?
– Ривка. Ой, простите, здесь у меня имя Иска.
– Иска, – сказал я. – Наверно, я был плохим учителем и плохо объяснял. Существо, к которому мы идем, опасно. Для того вам в память записали мантру защиты. Войдя, вы все должны включить эту мантру, чтобы хильгала не увидел вас и не атаковал. А что предлагаешь ты?
– Клянусь Храмом Соломона, – серьезно ответила Иска. – Если Тварь нападет, я спрячусь за вашу мантру…
– Если пагрэ нападет на тебя, будет уже поздно, – предупредил я. – Твоя душа будет схвачена, исторгнута, и ты не сможешь сопротивляться. Как ты не понимаешь?
– Но вы ведь с ним общаетесь! – обиделась Иска.
– Мы долго шли к этому, – сказал я. – И двое из нас при этом едва не погибли.
– У меня дар…
– У всех нас дар, – сказал я, чувствуя, что распаляюсь. – Но дар не может защитить тебя от смерти, понимаешь? А я не хочу, чтобы Тварь сожрала твою душу. Если ты не откажешься от своего намерения, я не пущу тебя внутрь.
В глазах у Иски стояли слезы, но она медленно кивнула:
– Хорошо. Я включу вашу проклятую «мантру», провались она в шеол. Не знаю только, какой в этом смысл.
– Вот и умница, – кивнул я, чувствуя облегчение. Как оказалось – совершенно напрасно.
* * *Мы с Дарией и Джинном проследили, чтобы ребята приготовились к включению мантр, а затем стали по одному пропускать их внутрь. Я смотрел сквозь двери – в центре ангара на стульчике сидела Тень, рядом с ней лежал пагрэ, не проявляя никакой агрессии. Кажется, ему все это надоело не меньше нашего.
«Я внутри, – голос в мозгу заставил меня вздрогнуть. Это не была Нааме или кто-то из моих ребят. Голос был незнаком, и я не сразу понял, что это Иска. – Я включила мантру, как вы велели. А потом выключила. Вы ведь это не запрещали!»
Я даже не знал, что на это ответить, и, не сразу, но понял – мне нужно войти внутрь. Если она коснется разума пагрэ…
«Вы зря тревожитесь, – продолжала Иска. – Я вошла в его память, он это заметил, но, кажется, ему все равно. Какой он печальный!»
«Немедленно прекрати!» – мысленно крикнул я, поражаясь тому, как медленно двигаюсь. Время словно превратилось в патоку.
«Зачем? Его мысли спокойны, его воспоминания – сплошной поток серых будней в неизвестном мне холодном месте… голод… одиночество… бессмысленность… безнадежность…»
Я наконец-то появился в дверях… и тут время, напоминавшее медленное течение илистого потока, внезапно завертелось в водовороте. Я замер, как вкопанный. Футах в десяти, не больше, я видел резко побледневшую Иску – она выглядела как парализованная. Чуть дальше встрепенувшийся пагрэ поднимался на дыбы, Тень исчезла, видимо, уйдя в невидимость, Фредди и Джинн двинулись вперед, прикрывая собой ребят, а потом…
А потом на меня обрушились образы. Я увидел множество пагрэ, окруживших меня, но я не чувствовал страха – наоборот!
– Теперь у меня новое имя! – сказал я громко. – Они признали мою сущность. Я призываю всех, кто может меня слышать! Сегодня я создаю…
Яркая вспышка – и я вижу стремительно приближающуюся красную планету с Луной того же цвета, но более темной. Планета мчится мне навстечу, я что-то регулирую, чтобы корабль, в котором нахожусь, сбросил скорость. Я, как всегда, чувствую невероятное единение с кораблем, словно он – часть моего тела. В последний момент я понимаю, что эта планета – Марс. Но почему у него только одна луна, да еще и такая большая?
Вспышка – и я несусь куда-то по коридору, а передо мной мчатся темные тени. Все мои мысли вытеснили голод и жажда крови. Я не должен делать это сам. Мои пагрэ справятся с этим лучше меня. Но я ничего не могу с собой поделать, я вижу спины преследуемых людей, чувствую исходящий от них сладкий, аппетитный аромат сеада…
Вспышка – и я один в холодном космосе, таком пустом, что невозможно себе представить. Один, не считая врага, который лежит в коме у меня в грузовом отсеке. Я мог оставить его на верную погибель, но она бы мне этого не простила. Я знал, что она любит его, но не оставил его на верную смерть или что похуже…
Вспышка – и повторяется мой почти забытый сон. Я видел Нааме, ее лицо, казалось, светилось изнутри.
– Разве ты не видишь? – сказала она. – Они напуганы. Они не могут сопротивляться нам. Они всего лишь генераторы страха из слабой плоти…
И я, как и раньше, ничего не мог изменить, хотя знал, что будет дальше. Красивая рыжая девушка, похожая на Олгу, вскинула нечто, что я однажды рисовал на своем планшете для ребят. И целилась она в Нааме.
– Нет! – закричал я, бросаясь между девушкой и Нааме. Наверно, стоило наброситься на эту девушку, обезоружить ее, но я не был уверен, что она не успеет выстрелить. Она успела, а я успел заслонить Нааме. О том, что девушка выстрелила, я мог только догадываться – не было ни вспышки, ни звука, ни трассы между стволом и целью – ничего, кроме внезапной раздирающей боли в груди и понимания, что я выиграл для Нааме несколько секунд.
Я закрыл ее собой и увидел, как солдаты набрасываются на людей, ведущих беспорядочный огонь, а Нааме склоняется надо мной, и мне казалось, что она кричит, кричит, не издавая звука, увидев, что моя душа, пораженная выстрелом неизвестного оружия, исчезает у нее на глазах…
А потом наступила тьма.
Mortituri te
