Клановая вражда родственников фараона за трон, во все времена обычная для Великого Дома, затихла, ужаснувшись хитрости и жестокости принца. Одна за другой волны заговоров и казней, исходящие от него, покатились через все государство, топя в крови целые семьи и династии Великого Дома.
Одной из первых жертв козней Ньярлаат-Тотепа стала его мать, затем – почти все братья и сестры. Хитрый Ньярлаат-Тотеп, чтобы не вызывать излишних подозрений, не уничтожал всех подряд. План расчистки себе пути к трону он растянул на многие годы, так как ему некуда было торопиться: благодаря приобретенной мудрости век его обещал быть нескончаемо долгим.
Казни, изощренные убийства, загадочные смерти и таинственные исчезновения, трагические случайности и самоубийства шли теперь непрерывной чередой, медленно, но неуклонно сокращая число обитателей Великого Дома. Причем на занесение всех этих событий в летопись был наложен строжайший запрет, и многие летописцы жестоко поплатились за ослушание. Все факты, прежде чем быть записанными, искусно подгонялись под ход истории, не оставляя места тому, что нужно было скрыть.
За два с лишним столетия было уничтожено, пожалуй, больше людей из близкого и дальнего окружения повелителя, чем за всю предшествующую историю государства. Жрецы же, видя в чрезмерно бурной активности принца и в безудержности его стремления властвовать единолично угрозу своему положению и господству, были не на шутку обеспокоены и встревожены. Желая хоть как-то эти проявления умерить, они тайно и исподволь создали лагерь, противостоящий принцу и его сторонникам. При этом они прекрасно понимали, что одни лишь разоблачения его козней не принесут необходимых результатов, пока он жив. Понимали они также и то, что влияние, которое он приобрел в Великом Доме и государстве, не позволит им предпринимать против него быстрых и активных действий. И поэтому они, решив использовать против принца его же оружие, стали готовить свой заговор. В течение нескольких десятилетий в этом направлении велась тщательная и кропотливая работа. Ее результатом стало исчерпывающее изобличение Ньярлаат-Тотепа в целом ряде преступлений, касавшихся поклонения богам, вполне достаточное для его казни. Стража же, посланная за ним, обнаружила его мертвым, причем причины смерти так и не смогли определить. Таким образом, устранение принца, несколько веков бывшего проклятием Великого Дома, прошло тихо и было представлено волей богов. Однако словно его чудовищный призрак, под сводами Великого Дома повис страх перед мудростью, впитанной его плотью за все эти времена. Ибо могло статься, что ее окажется вполне достаточно для его возрождения. Не зная, как воспрепятствовать этому, жрецы лишь изобразили его мумификацию, подменив тело. Останки же Ньярлаат-Тотепа они сожгли в особой печи, а прах поместили в сосуд, изготовленный из таинственного кристалла, выращенного в недрах подземелья. Этот кристалл заключал в себе непостижимые силы, намертво схватившие крышку, стоило лишь закрыть ею сосуд и немного потереть. После этого он был спрятан в одной из самых тайных камер, защищенных множеством препятствий, особыми стенами и дверьми с хитроумными запорами. Жрецы надеялись на то, что все эти меры преградят ему путь к свободе и не позволят никому отыскать его захоронение.
Этой историей, судя по значительному пустому промежутку на стене, заканчивалось повествование о деяниях Ньярлаат-Тота и его сыновьях. Тем более что следующий текст сильно отличался от него по символам и стилю написания. И Аллах словно терпеливо ждал, когда я дойду до конца этой части, чтобы в очередной раз отвлечь меня от чтения. Ибо, едва я ее закончил, взволнованный Хасан принес тревожное известие из коридора звуков. Он сообщил, что из отверстия разговоров вдруг стали доноситься звуки, тогда как раньше оно безмолвствовало. Звуки эти совершенно ни на что не похожи и доносятся будто откуда-то издалека. Мы все немедленно поспешили в коридор звуков и столпились у отверстия. Я еще по дороге приказал на всякий случай не произносить вблизи него ни слова и даже не дышать в него, так как у меня сразу появилось недоброе предчувствие.
Едва приблизившись к отверстию, мы ясно услышали доносившиеся из него звуки. Они были прекрасно различимы, и не нужно было особо прислушиваться, чтобы понять, что это – шаги многочисленных ног по каменному полу закрытого, хотя и очень большого помещения, позвякивание металла и даже… приглушенные голоса. Становилось совершенно ясно, что в подземелье появился кто-то еще. В первые мгновения мы все похолодели, ибо это было для нас полной неожиданностью. Но очень быстро ясность мыслей вернулась к нам. Мы все одновременно подумали о том, что надо что-то делать. Оставив одного у отверстия, мы поспешили в центральный зал, где нас не могли услышать, на совет. Прежде всего мы воздали хвалу Аллаху за то, что он столь чудесным способом предупредил нас о вторжении неизвестных, выразив надежду, что это произошло вовремя. Теперь нужно
