Еще дважды они встречали на пути завалы, охраняемые малочисленными отрядами. И каждый раз темные воины дорого продавали свою жизнь, стараясь как можно дольше задержать их. Внезапно, после очередного поворота, ущелье закончилось, и глазам воинов предстала удивительная картина. Горы расступились в обе стороны так широко, что дальние были едва видны. Уже привыкшие к тесноте ущелья воины были поражены обширностью открывшегося перед ними пространства. Однако вместо чувства радости от свободы и размаха их охватило холодящее ощущение полной беззащитности перед таящимися в этих незнакомых им до этого дня просторах опасностями. Казалось, горы здесь были просто сметены неведомыми, ни с чем не сравнимыми силами, которые явно были союзниками темных воинов. Ведь те стремились сюда с самого начала, едва ступив на землю каинов. Такие мысли рождали явственное ощущение, что эти таинственные силы, затаившись в необозримых просторах, вот-вот обрушатся на них и обратят в прах. И этот зловещий образ венчало занимающее всю среднюю часть призрачной долины высокое и обширное плоскогорье, похожее на огромную гору, больше чем наполовину срубленную немыслимым мечом. Оно покоилось среди гор так уверенно и незыблемо, с видом полного хозяина всей территории, словно стояло здесь с тех времен, когда вокруг не было еще ничего. Но при этом оно совершенно не гармонировало с окружающей местностью. Казалось, оно пришло или было принесено сюда кем-то откуда-то издалека и водружено на специально очищенное от гор место, выбранное крайне неудачно. И было похоже, что оно вот-вот стронется с этого места и отправится на поиски более подходящего. Эта странная двойственность впечатления рождала стойкое сомнение в его реальности, представляя его чудовищным призраком из далеких времен и краев, случайно залетевшим сюда и слишком долго здесь задержавшимся. Оно было далеко, но его невероятные контуры совершенно четко просматривались сквозь кристально-чистый горный воздух. Его обрывистые склоны были словно отесаны гигантским топором. Они были то ребристые с резко очерченными гранями, то скругленные в виде огромных колонн, то абсолютно гладкие, то ощетинившиеся множеством уступов. И все это вздымалось на головокружительную высоту совершенно вертикально или даже отвесно, не давая ни малейшей надежды подняться на него, и тяжело давило своей громадностью даже на таком большом расстоянии. И ужас охватывал при одной мысли о том, каково же там, у его подножия. Казалось, дойти до него просто невозможно, ибо эта неимоверная тяжесть остановит и придавит к земле задолго до окончания пути.
Но именно к нему через простор долины стремились остатки войска темных воинов, подгоняя едва ковылявших из-за яда пленных. Каин жадно вглядывался в эти едва различимые фигурки, с горечью понимая, что догнать их уже невозможно. Темные воины ловкими приемами на нужное время задержали их в ущелье, дав возможность своим товарищам выиграть расстояние и беспрепятственно добраться до цели. Но сердце Каина рвалось дальше. Он просто не мог опустить рук, осознавая, что его соплеменники остались в руках врага. И он уже хотел было отдать приказ продолжить погоню, как вдруг из-за валунов появились… чужаки! Их было четверо, в своей обычной мешковатой одежде, совершенно скрывающей их черты, и глубоких колпаках. Они, как обычно, не спеша приблизились к изумленным воинам. Каин вышел вперед и приветствовал их почтительным поклоном. Однако они, как всегда, остались равнодушны к приветствию и почтительности. Один из них приблизился к Каину вплотную, и все находившиеся поблизости вдруг ощутили череду тех невообразимых звуков, которые чужаки обычно обращали к людям. Но сейчас эти звуки были, на удивление, понятны, хотя по-прежнему не имели ничего общего с человеческими словами:
«Мы никогда не давали вам бесполезных советов, и вы ни разу не пожалели, последовав им. Так примите же еще один и последуйте ему: оставьте это бесплодное преследование и как можно скорее вернитесь назад. Враг побежден, но угроза не миновала. Вам не догнать тех, кого вы преследуете, ибо они скоро станут недосягаемы для вас. Но все они – и плененные, и пленившие их – обречены, как и все те, кто вовремя не покинет это место. Ибо то, что произойдет здесь, будет настолько ужасным, что невозможно даже вообразить, и еще долгие времена будет содрогать ужасом окружающие земли…»
Едва чужак произнес свою безмолвную речь, все они повернулись и исчезли за нагромождением каменных глыб. Изумленный Каин был глубоко растерян. Чужаки за все времена проявили себя столь мудрыми, что он ни на мгновение не усомнился в их словах. Но сердце его рвалось на выручку пленных, за которых, как и за весь свой народ, он без колебаний готов был отдать жизнь. В смятении он обратился к стоящим перед ним воинам:
– Вы все слышали и поняли так же, как и я. Чужаки мудры и желают нам добра. Они ни разу не обманули нас, не обманывают и теперь. Но там – наши братья! Можем ли мы оставить их в беде? Так что же нам делать? Если я прикажу вам, вы, конечно, повинуетесь мне. Но если я прикажу идти вперед – поведу вас на смерть, если назад – на беспощадный суд совести. Нас никто не обвинит в трусости, кроме нас самих.
Воины стояли в напряженном молчании. Наконец один из них выступил из толпы и произнес:
– Мы много раз смотрели в лицо смерти, можем взглянуть и еще раз. А чужаки не в ответе за нас, если мы по глупости ослушаемся их. Мы пойдем за тобой туда, куда ты поведешь нас, и любой из этих путей будет правильным.
Услышав это, Каин вздохнул с облегчением: воины с готовностью вверяли ему свою судьбу, и стремления их были едины. И он, властно взмахнув копьем, устремился в долину по следам темных воинов. Войско воодушевленно двинулось за ним следом. Оно вылилось в долину и бурным потоком потекло навстречу зловещему плоскогорью. Воины двигались с посильной быстротой и, не успело солнце отмерить половину дня, остановились у самого его подножия.
