Каин был потрясен, не в силах поднять меч на это убогое и несчастное, да к тому же безоружное существо. Выпустив из рук оружие, он подошел вплотную к гиганту и, рассчитывая на проблеск разума, спросил:
– Ты – человек?
При этом он даже не задумался о том, что существо может не понимать его языка. Однако разум существа либо был совершенно затуманен злобой, либо полностью угас. Чудовище, прорычав невнятную угрозу, бросилось на Каина и схватило его за руку своей громадной клешней, сдавив, словно расщеп дерева. Но Каин ни на мгновение не растерялся. Он молниеносно сообразил, что разум покинул несчастное существо и взывать к нему бесполезно, а нужно защищать свою жизнь. Опередив вторую железную лапу, он оперся другой рукой об ужасную конечность, державшую его, и, подпрыгнув, нанес удар обоими коленями в нависший над ним гигантский подбородок. Ошеломленное чудовище разжало свою мертвую хватку, выпустив руку Каина, который очень обрадовался, почувствовав, что она не сломана. Голова гиганта от удара откинулась далеко назад, но он благодаря своей неимоверной мощи устоял на ногах. Каин же, изгибаясь в неуловимых и немыслимых движениях, в одно мгновение обежал вокруг него, нанося ему молниеносные, почти неуследимые глазом и вместе с тем сокрушительные по силе удары руками и ногами. Гигант, ни разу при этом не колыхнувшись, замер будто в недоумении, затем, словно подкошенный, замертво рухнул на землю. Его не спас даже терзавший его все эти годы, но когда-то верно служивший ему панцирь. Стоявшая за его спиной толпа уродов замерла, едва заметно переминаясь и не решаясь на нападение.
Каин чувствовал себя опустошенным. Он задумчиво смотрел на поверженного гиганта, пытаясь понять, как здоровые и полные свежих сил молодые и статные мужчины, искусные и храбрые воины, жаждущие простора, славы, полнокровной жизни и бездонной любви, могли превратиться в этих ужасных и жалких, отвратительных и несчастных, обреченных на мучительную и уже недалекую смерть тварей. Какие немыслимые и жестокие силы могли вызвать это превращение? Какое кошмарное волшебство несло в себе облако света, опустившееся тогда на плоскогорье? Кем и за что на них было наслано ужасное проклятие по имени Йог-Сот-Тот? Каин окинул взглядом жуткое воинство, всем сердцем желая, чтобы в них не осталось ни капли разума и памяти. Чтобы они сейчас не могли осмыслить себя и свое существование, чтобы не могли помнить себя и свою жизнь в прошлом. Иначе всю безмерность их страданий просто невозможно себе представить, и лучше уж перебить их всех до одного. Каин содрогнулся, представив себя одним из них. Сколь невыносимыми должны быть воспоминания о великолепии самой обычной жизни в обычном облике с нормальным телом, руками, лицом, кожей, среди обычных нормальных людей, в окружении друзей и семьи. Сколь мучительным должно быть осознание того, что все это безвозвратно потеряно, что вместо всего этого тебе остается лишь убогое, полное страданий уродливое существование, облегчением которого может быть лишь смерть. И горьким было сознание того, что он ничем не может помочь этим несчастным, да они и не в состоянии принять какую-либо помощь. Единственное, что он мог для них сделать, – это оставить их, предоставив своей судьбе. Безнадежно вздохнув, Каин подобрал свое оружие и хотел было идти назад, как вдруг, подумав, вернулся к трупу своего противника. Желая облегчить его страдания хотя бы после смерти, он приставил острие меча к краю панциря и, с силой налегая на него, сделал глубокий надрез сверху донизу. Он проделал это несколько раз, затем вставил в надрез клинок и резко повернул его. Панцирь разорвался по всей длине, но от тела не отделился, будто прирос к нему. Каин попытался оторвать его, но то, что он увидел, заставило его зажмуриться и прекратить свои попытки. Кожа белесого трупного цвета тонкими, похожими на волосы выростами намертво вросшая в твердую кожу панциря, легко разорвалась и повисла клочками. Она была очень тонкой, словно пленка от внутренностей животных, и совсем непрочной, как пленка внутри яйца. Из разрыва вяло потекла мутная темная жидкость, совсем не похожая на кровь.
Каин отвернулся и отправился к ожидавшим его воинам. С сознанием того, что он сделал все, что смог, он призвал своих телохранителей вернуться на заставу. Рассказав об увиденном, он приказал не уничтожать эти странные существа без особой нужды. Чудовища больше не предпринимали попыток нападать на заставу. Воины же в течение многих последующих дней наблюдали ужасную картину, как они растаскивали мертвые тела своих сородичей, а затем, разрывая на куски, жадно пожирали их, не оставляя даже костей. Зрелище было настолько диким и омерзительным, что люди не выдерживали его, впадая либо в панику, либо в глубокую скорбь. Они никогда не видели ничего подобного и представить себе не могли, что такое возможно. У них не укладывалось в голове, что до такого можно дойти, даже изголодавшись после многих дней в бесплодной каменной пустыне. И хотя у животных они наблюдали такое довольно часто, были убеждены в том, что человек, какие бы изменения и превращения он ни претерпел, не мог позволить себе такого кощунства даже ради спасения своей жизни. Лишь постепенно убедив себя в том, что эти существа совершенно лишились разума и превратились даже не в животных, а во что-то низшее, воины примирились с происходящим. Но они не могли смотреть в ту сторону до тех пор, пока пространство перед стенами заставы не опустело. Многие чудовища на их глазах в ужасных мучениях умирали сами по себе без видимых причин, и их постигала та же жуткая участь. Было ясно, что все они поражены какой-то неведомой болезнью, которую, вне всяких сомнений, принес им тот непостижимый свет, от которого там, на плоскогорье, очевидно, невозможно было укрыться. И теперь они были обречены на скорое и полное вымирание.
Воины расширили и значительно укрепили заставу, и Каин, оставив на ней дополнительные силы, вернулся домой. Его рассказы поражали слушателей и быстро расползались по землям, обрастая бесконечными небылицами и возвращаясь к нему же в виде совсем уж невероятных сказок. И ему в конце концов пришлось рассылать во все стороны вестников, несущих правду, для успокоения вусмерть перепуганного народа. После того как страсти улеглись, жизнь каинов постепенно успокоилась на много лет, а страшные истории стали местными легендами, неизменно изумлявшими чужестранцев наряду с другими чудесами этой страны.
7Годы текли плавно и незаметно. В стране каинов
