Благодаря системе сигналов и быстрым гонцам невероятная и радостная весть о гибели чудовища мгновенно разлетелась по стране. Со всех ее концов к долине Крови потянулись нескончаемые вереницы людей, жаждущих увидеть место, откуда пришло их избавление, и конечно же само чудовище. Это паломничество продолжалось несколько месяцев, и люди не переставали удивляться тому, что оно за это время даже не начало разлагаться. Они поражались его жизненной силе, которая не иссякла даже после смерти. Получив возможность свободно и безопасно разглядывать его, они поражались всему, каждой мельчайшей черте его облика, ибо чудовище было поистине невиданным, первым и последним за всю историю.
Год пролежало оно без признаков тления и внешних изменений. И лишь когда его решили попытаться сдвинуть с места, оказалось, что оно стало неожиданно легким. Вероятно, оно просто иссохло, но невиданно твердая кожа скрыла признаки этого. Долго люди спорили о том, как с ним поступить. Одни предлагали зарыть его в землю с почестями, как храброго и сильного врага, чтобы похоронить вместе с ним все его злодеяния и причиненные страдания. Другие советовали поставить его где-нибудь на видном месте, как напоминание о пережитых бедах и предостережение на грядущие времена. Третьи говорили, что его нужно вернуть туда, откуда оно появилось, – на плоскогорье Льен-Го, чтобы таким образом запереть на нем те злые силы, что, возможно, там еще остались. Было много и других предложений, но в конце концов все согласились с одним: чудовище решили предать огню. Этот ритуал включал в себя все, что содержали все остальные, взятые вместе. И после того, как он был совершен, в каждое селение люди унесли мерку его праха, чтобы бросить его в землю, придав ей тем самым его неодолимую жизненную силу и оградив себя от грядущих напастей. Ибо оно, даже будучи побеждено человеком, так и не было побеждено силами природы. Так неожиданно, при жизни вселив в сердца людей великий страх и великую ненависть, после гибели это удивительное существо стало одним из символов их народа, прошедшим сквозь бездну времен.
Значительному смягчению людской ненависти способствовал рассказ Йона о происхождении существа, о том, как и кем оно было обречено на безотчетную жестокость во имя пропитания. И глубокой благодарностью прониклись они к его несчастному погибшему собрату, объявив его священным животным. А над его могилой они воздвигли курган из камней, принесенных из пещеры, в которой он обитал, чтобы его покой согревали два мира: теплый и ласковый, но чуждый ему, и его родной, хотя и холодный и слепой. Йон же попросил искусного мастера вырезать его изображение на рукояти меча, там, где, словно именно для него, было оставлено пустое место. Затем настала очередь его самого. Со всей страны в Священный город собрались самые уважаемые старейшины, чтобы передать ему безграничную благодарность народа, ликованию которого вот уже целый год не было предела. По настоянию знаменитых мастеров – потомков создателей великих шедевров – они вручили ему меч, прославивший его и прославленный им, принесший в его руках благодать его народу. Этот меч был объявлен высоким знаком верховного военачальника. Йон никак не ожидал этого, так как его намерением было вновь удалиться в мир природы. Однако, всецело преданный своему народу, он не колеблясь принял это высокое бремя, поклявшись свято и самозабвенно служить ему, как и все его доблестные предки.
Вместе с ним благодарностей и почестей был удостоен мудрец, подавший Йону ценные советы и направивший его мысли в нужное русло. Благодарный народ был готов осыпать мудрецов несметными богатствами, но они неожиданно высказали лишь одно пожелание, да и то весьма странное. Они попросили разрешения поселиться на плоскогорье Льен-Го… Они сказали, что их жизнь до прихода в земли каинов была неприкаянной и полной невзгод, сверх всякой меры утомив их тела, разум и души. И сейчас их единственной мечтой является уединение в каком-нибудь потаенном уголке, которое принесло бы им желанное умиротворение. Место же, охраняемое от всех столь дурной славой, вполне им подходит и нисколько их не смущает. Они попросили помочь им в восхождении на него, дать им семена растений и вещи, необходимые для самой скудной жизни. И еще они попросили провожать к нему всех желающих, подобных им и пришедших по их стопам. Как ни удивительным было их желание, оно было со всем радушием исполнено благодарными каинами. Мудрецы, обеспеченные всем необходимым, скрылись за краем зловещего плоскогорья, и с тех пор их никто не видел. Зато довольно часто, по несколько раз в поколение, в землях каинов стали появляться люди самой различной внешности, которые расспрашивали о племени мудрецов-отшельников, прося проводить к месту их обитания. Никому из них не было отказано в такой просьбе, и все они неизменно исчезали за этими непостижимыми скалами, словно уходя в другой мир.
С тех пор народ каинов обрел желанное спокойствие. Ничто больше так сильно не всколыхивало его жизнь, и она потекла размеренно и обыденно. Менее значительные события, разумеется, происходили постоянно, постепенно меняя жизненные уклады людей и облик страны. Разрастающаяся страна делилась на провинции, города меняли свое местоположение, правители накапливали богатства, соревнуясь друг с другом в степени процветания своих территорий. Все это способствовало разобщению некогда сплоченного народа, живущего едиными стремлениями. Росло также его отмежевание и отстранение от других, даже соседних общностей людей, чего никогда не было раньше. Пограничные укрепления, воздвигнутые когда-то для защиты от врагов, приобрели совсем другой смысл. Они теперь служили для разграничения пространства, подчеркивая обособленность и независимость живущих за ними. Народ каинов с его укладом, обычаями и традициями медленно, но неуклонно растворялся в поколениях своих потомков, несущих новое. Жизнь менялась,
