– После полуночи? Специально для Золушки сделали?
– Почти. Но вообще-то для таких, как я, то есть для тех, кто впервые выходит в свет после своего совершеннолетия. Нам, кстати, тоже положено исчезнуть после полуночи и не мешать остальным развлекаться.
– А?
– Ну положено так… не буду объяснять почему.
– Собственно, я догадался. Чтоб молодежь без внимания не оставлять…
– Вот видишь, какой ты умный.
– Прошу прощения, что отвлекаю, – вдруг раздался знакомый голос, и в беседку вошел лорд Геррая. Невозмутимо глянул на парочку, присел напротив. – Конечно, вроде как не положено тут никого тревожить, но, боюсь, другого времени поговорить у нас не будет – когда я вернусь домой, неизвестно, на завтра назначено совещание.
– Завтра? После бала?
Лорд поморщился:
– Ситуация, кажется, выходит из-под контроля. Что-то аристократы затевают, а тут еще Джейр…
– А что с ним?
– Не важно, – лорд вздохнул. – Как тебе праздник, Леша?
– Гм… вообще-то я полагал, что на празднике положено расслабляться и отдыхать, а тут… прямо боевые действия какие-то.
– Да, совсем не сказочные балы?
– Пожалуй, я пересмотрю взгляд на сказку про Золушку. У нее не было никакого шанса – ее бы съели еще до подхода к принцу.
– Золушка – это, как я понимаю, сказка из вашего мира? Ну да, постороннему человеку на такие мероприятия проникнуть можно только при очень большом везении. Кстати, ты произвел впечатление. Но я сейчас хотел поговорить о другом. Сообщу новости и сразу уйду – не буду мешать… надеюсь, вы никаких глупостей не наделаете.
– Ну что ты, дед.
– Вот и хорошо. Ленайра, ты когда возвращаешься в школу?
– Думаю, поеду дня через три… еще двое суток в пути… как раз будет время на подготовку к балу там.
– Вот и отлично. Император приезжает за день, и с ним будет его дядя… тот самый, кто создал нам головную боль.
– Думаешь, сынок знает, кто его папа? – насторожилась Ленайра.
– Не знаю. Но если знает – может и не сдержаться, как-то проявить себя. На балу будут мои люди и присмотрятся. Но там же будут и люди Триннера.
– Им вообще-то положено быть рядом с императором.
– Верно. Но мне очень не нравится их активность в последнее время. Они все чаще и чаще пытаются подменить собой службу безопасности.
– Гм… зачем это Триннеру? Его положение и так выше, чем у графа Лонга.
– Все так… но Триннер целиком и полностью предан императору, а вот Лонг… Ему не важно, кто сидит на троне.
– Не поняла?
– Как бы объяснить… преданность у Лонга не императору, а империи. Меня, честно говоря, сложившаяся ситуация устраивает, но, похоже, Триннера нет, и он, с благословения императора, хочет занять пост начальника службы безопасности.
– Зачем? Это же понижение для него.
– Вот и я теряюсь в догадках. Как не вовремя он затеял эту возню. В общем, об этом и хотел предупредить – боюсь, другого времени у меня поговорить не нашлось бы. Теперь непонятно, когда домой попаду.
Дед ушел, а Ленайра задумалась.
– Что-то я ничего не понимаю. Интригуют для того, чтобы подняться, но впервые вижу интригу, чтобы занять более низкое положение. Что-то тут не так.
– Кажется, твой дед так же считает, потому и предупредил. Только почему сейчас?
– Не знаю. – Ленайра встала и нервно выбила какую-то дробь пальцами по столбу беседки. – Дед встревожен. Он чувствует, что что-то упускает, но никак не может сообразить, вот и пытается донести до меня всю информацию, какой владеет.
– Ты преувеличиваешь. Мне кажется, ты просто накручиваешь себя.
– Дай-то боги… дай-то боги. Лешка, мне страшно. – Ленайра сжалась. Здесь, когда не надо было притворяться, она уже не держала маску, демонстрируя настоящие чувства.
Леша подошел к ней и обнял.
– Ну-ну. Снежок, чтобы ни случилось, но ты не одна, помни об этом. Мы все с тобой. Может, ты сама не понимаешь, как много сделала для всех. Если бы не ты, что ждало бы Кольку, – тут он запнулся, но продолжил: – Витьку или Бориса с Аней? Или ты думаешь, они не понимают этого? Мы все за тебя кому угодно пасть порвем и моргалы повыковыриваем. Только укажи кому.
Ленайра хихикнула:
– Придворные с ума сошли бы, услышь твой жаргон.
– Да ну их на фиг, куклы пронафталиненные.
Ленайра уже с трудом сдерживала смех, уткнувшись Лешке в плечо.
– Почему пронафталиненные?
– Ну а как же они еще могли сберечь свою одежду от моли? Все эти кружавчики, панталончики.
– Ой, Лешка, молчи. У меня уже живот болит. Кружавчики…
– Все? Успокоилась?
– Ага. Спасибо.
– Тогда сколько у нас там до полуночи, когда твоя карета превратится в тыкву?
– В тыкву превратится разве что твоя голова, сказочник, – хмыкнула Ленайра. – А до полуночи еще час где-то… кажется. И нам обязательно нужно за оставшееся время появиться в зале.
– Э-э… это обязательно?
– Конечно. Чтоб все видели, что мы с тобой не свалили раньше времени.
– А что, бывает?
– Конечно нет, какой идиот так подставится? Но если не появимся, то доброжелатели найдутся – предположат и донесут кому нужно. А раз не найдется свидетелей… нет, никто, конечно, не поверит, что мы с тобой так нарушим правила, но осадочек, знаешь ли, останется.
– Ну тут у вас и… сложно.
– Да не стесняйся, можешь говорить, что думаешь, все равно еще мягко будет.
И снова пришлось окунаться в общение продолжающегося бала. Кланяться старшим, раскланиваться с ровесниками, кивать дамам, попутно сыпля комплиментами. При этом Ленайра была словно рыба в воде – ни единого лишнего слова или движения. Поворачивалась она к подходившим так, словно чувствовала их задолго до того, как они заговорят. Вежливая улыбка на губах, холод в глазах, который отбивал желание у окружающих общаться больше, чем требует этикет.
– Надо будет у тебя эту манеру перенять, – прошептал Лешка, когда они ненадолго остались наедине. – Твоя маска Ледяной Принцессы отсюда появилась?
– В том числе. Главное, правильно ее использовать – некоторые типы совершенно нечувствительны и идут напролом к цели с грацией носорога. И это, как ты понимаешь, не их проблема… Дарина, – вдруг радостно улыбнулась Ленайра, разворачиваясь к подходящей девушке, кажется ровеснице.
– И как она их чувствует, – тихо пробормотал Лешка, тоже разворачиваясь и натягивая дежурную улыбку.
Собеседница оказалась красивой… сногсшибательно красивой. Платье красоту только подчеркивало, и все было в меру: украшений, цветов, открытости. Присутствовал как раз тот вкус и умеренность, которой порой так не хватало нуворишам в его родном мире. Так бы и любовался точеным личиком. Причем девушка о красоте своей явно знала и пользоваться ею умела.
– Как я рада тебя видеть. Разве у тебя тоже совершеннолетие? Я думала, тебе еще год до него. – И милая улыбочка.
Подошедшая девушка прикусила губу, нахмурилась на мгновение, но тут же снова улыбнулась:
– Ты все перепутала, Ленайра, хотя тебя можно понять. Я старше тебя.
– Ах да, стареешь…
Лешка только головой вертел, наблюдая за пикировкой. Впервые он видел Ленайру в таком состоянии. Даже задорный блеск
