– Ладно, – сказала Персефона.
– Сеф! – вскричала Брин.
– Я сказала «ладно»!
– Ты – подлый и мелочный гном!
– Сокровище принадлежит нам по праву! И я – бэлгрейглангреанин, не гном, не дхерг и ничуть не подлее любого другого.
– А вот и подлый, – повторила Брин, – и я сделаю так, что об этом узнают все!
Вид у Гронбаха стал озадаченный.
– Я – Хранитель Уклада Далль-Рэна, и весть о твоем предательстве я доведу до всех нынешних Хранителей и до тех, кто придет после меня. Будущие поколения станут поносить тебя как гнусного вруна!
Гронбах рассмеялся.
– Деточка, история бэлгрейглангреан куда длиннее, чем история рхунов. Она продолжится и после того, как фрэи сотрут вас с лика Элан. Никто и не вспомнит, что там обо мне рассказывала ты или еще кто.
– Ошибаешься! – воскликнула Брин. – Я собираюсь об этом написать.
* * *– Что ты творишь, Сеф? – спросила Мойя, едва они остались одни.
Пленников отвели в комнату с тремя кроватями, где уже лежала Арион. Потом Роан и Брин отправились ковать меч. Роан выглядела скорее озадаченной, чем напуганной, и Брин обещала ей все объяснить. Едва они вышли, как Мойю и Персефону заперли. Персефона понятия не имела, где сейчас Мороз, Потоп и Дождь, и ее это особо не тревожило. Убивать их Гронбах не собирался, просто хотел как следует допросить, ища нестыковки. Персефона надеялась, что они ничего не сболтнут.
– Сеф, Брин и Роан не знают, как выковать волшебный меч!
– Потише! – Персефона оттащила Мойю от двери. – Пусть гномы остаются в неведении.
Мойя прищурилась.
– Ничего не понимаю!
– Послушай, я хочу, чтобы Роан присутствовала при изготовлении меча и увидела, как это делается. Брин запишет все подробности. Кузнецы даже не поймут, что она там рисует. Они решат, что это колдовство.
– Сеф, ты же пообещала уничтожить Минну!
– Это больше не Минна, ты и сама знаешь.
– Знаю, но убеждать тебе придется не меня…
Персефона вздохнула и оправила волосы.
– Мойя, будем решать проблемы по мере поступления. Ладно? Во имя любви Великой Праматери, я изо всех сил стараюсь сохранить нам жизнь!
Она упала на одну из свободных кроватей.
– Ненавижу этого мелкого бородатого паршивца! Так бы и придушила его! Мы ведь едва не погибли! – Персефона передразнила Гронбаха забавным голоском: – Про какие мечи ты говоришь? – Она швырнула подушку через всю комнату, закинув ее на свободную кровать. – Подлое отродье Тэтлинской ведьмы!
Мойя изумленно подняла брови и улыбнулась, глядя на упавшую подушку.
– Ну вот, совсем другое дело. Надеюсь видеть тебя такой почаще.
– Если будет, кого видеть!
Мойя озадаченно выпрямилась.
– Если нас всех не убьют, – пояснила Персефона и задумалась. – Утром я попрошу тебя остаться с Арион.
– Меня? Я твой Щит, я должна идти с тобой.
– Роан и Брин будут писать на мече имя, и я не могу рисковать жизнью Арион… Ее нельзя оставлять здесь одну! Поручаю тебе проследить, чтобы все попали на корабль и были готовы отплыть, как только мы вернемся. Я очень рассчитываю на тебя, Мойя. Не подведи!
Мойя кивнула.
– Не подведу, но кто же тогда… ну, ты понимаешь, кто убьет дракона?
– Ну, очевидно, я… – Персефона взяла с кровати одеяло и прижала к груди. – Мойя, мне страшно!
– Знаю.
– А тебе разве не страшно?
– Я слишком глупая, чтобы бояться.
– Ты не глупая!
– Умной меня тоже не назовешь. – Мойя села рядом с Персефоной и взяла ее за руки. – Я никогда бы не сделала то, что удалось тебе! Если бы не ты, мы сейчас лежали бы на дне моря.
– Я всего лишь солгала.
– Зато как! Вышло впечатляюще. Даже я тебе поверила. – Мойя положила голову Персефоне на плечо. – Ты – лучший вождь, который когда-либо был в Рэне!
– Если моя затея не сработает, я же стану и последним…
* * *Следующее утро выдалось ясным и жарким. Персефона, Роан и Брин под конвоем поднимались по длинной извилистой дороге в Нэйт. На этот раз Гронбах пошел с ними, так и не сняв полного боевого облачения. Персефона с удовольствием наблюдала, как он потеет под палящим солнцем. Дойдя до входа, Мастер Ремесел совсем взмок.
У ворот остановились. Никто из гномов не хотел соваться туда вместе с убийцами дракона, что Персефону вполне устраивало.
Когда она, Брин и Роан вошли в прохладные глубины Нэйта, Персефона с еще большим удовольствием отметила, что Гронбах будет жариться до тех пор, пока она не решит вернуться. Спешить было некуда.
– Были трудности с изготовлением меча? – спросила Персефона, едва они зашли за украшенную стену, подальше от ушей Гронбаха. По известным только Роан причинам она завернула меч в одеяло, словно священный артефакт.
Брин покачала головой.
– Они спросили, что им делать. Я отыскала на табличке нужный текст и упомянула про то, что надо расплавить металл в печи, чтобы избавиться от примесей, которые должны осесть. Похоже, кузнецам это и так было известно. Потом я болтала про чередование слоев угля и железа. Понятия не имею, что это значит, но они мигом сообразили. Вряд ли я рассказала им то, чего они не знают. У них свой метод, и они просто делали все, как привыкли. Через некоторое время нас уже не замечали. Иногда я кивала и говорила «правильно» или «хорошо». Сомневаюсь, что они вообще меня слышали.
– Это было невероятно! – пробормотала Роан.
– Ты все приметила, Роан?
Она кивнула.
Ну еще бы, подумала Персефона. Отправить Роан в кузницу – все равно, что послать собаку в лавку мясника и спрашивать, заметила ли она мясо.
Вскоре они наткнулись на дракона. Тот лежал и смотрел на них, подняв голову.
– Сури?
Девочка устроилась на одеяле: положила голову дракону на бок, а подобие Минны обвило ее хвостом. Вместе они являли довольно странную картину: покрытая татуировками босая мистик в красном плаще прильнула к страшному исполину – сплошь когти и чешуя, крылья и зубы. Девочка и ее верный друг.
– Я гадала, вернешься ли ты.
– Я же сказала, что вернусь! Я никогда бы тебя не бросила!
Сури грустно улыбнулась.
– Сури, мне нужно поговорить с тобой о Минне… – начала Персефона, но мистик ее перебила.
– Вообще-то, он не Минна.
– Нет, конечно.
Сури положила руку дракону на шею.
– И все же где-то глубоко внутри него сидит частичка Минны. Я не могу ее бросить.
– Я тебя об этом и не прошу. – Персефона посмотрела на Роан и кивнула.
Роан шагнула вперед, положила сверток на землю и развернула, однако к мечу прикасаться не стала. Клинок вышел просто поразительным. Металл был ярким, как серебро, а по краям, где смыкались тени, отливал синим. Рукоятку сделали из того же металла, и складывалось впечатление, что весь меч выкован из цельного куска. Не такой парадный, как меч Рэйта, и не такой изысканный, как у галантов, он был совершенен в своей простоте… Часто музыкальное сопровождение лишь отвлекает внимание от голоса великого певца; вот и дхергское мастерство достигло таких вершин, что любое добавление было бы излишним.
Роан вытащила сверток
