– Мне нужно знать ее имя, – сказала Брин.
Сури кивнула.
– Напиши. – Хранительница вручила мистику кусок мела.
Сури начертила значки на полу.
Все трое принялись за гравировку, Персефона и дракон за ними наблюдали. Понимает ли он?.. Бэлгаргарат вроде бы понял, когда Мойя выстрелила в него в первый раз, а вот дракон то ли не понимал, то ли ему было все равно. В открытых глазах светилась пустота. Наверное, и Сури видела там лишь пустоту.
Когда они закончили, Сури опустилась на колени, посветила себе камнем и провела пальцами вдоль клинка, по выгравированной надписи.
– Это ее настоящее имя. Я называла ее Минна, потому что так пела птица, когда я нашла волчонка. Мне казалось, что птица сообщает мне имя. Только оно не было настоящим. – Девочка коснулась клинка. – Ее настоящее имя нашлось в плетении. – Она утерла лицо и задрожала, потом встала и посмотрела на дракона. – Просто не верю, что мне приходится снова это делать. Вы не могли бы оставить нас вдвоем?
– Сури, если хочешь, я…
Девочка-мистик покачала головой.
– Это должна сделать я.
Персефона кивнула.
Роан собрала инструменты в сумку, и все трое двинулись обратно к воротам. Уходя, Персефона оглянулась и увидела, как дракон смотрит на Сури, поднимающую меч. И тут женщине стало страшно. Вдруг он чует свою смерть? Вдруг он нападет?
Сури держала меч с таким видом, словно он тяжелее самой Элан. Дракон продолжал смотреть на мистика, и тогда Персефона кое-что увидела. Всего лишь проблеск, но он ей не почудился. В огромных глазах исполина, таких знакомых даже Персефоне, светилось прощение.
– Минна, – заговорила Сури ласковым, прерывистым голосом. – Минна… помнишь, как мы пришли домой и обнаружили Туру на земле в саду…
Персефона вывела Роан и Брин наружу, где ждал Гронбах с солдатами. Он посмотрел на них подозрительно.
– Готово?
– Почти, – ответила Персефона.
Выплеск силы отбросил огромные ворота Нэйта, распахнув их словно обычные двери в спальню. Облако пыли на миг затмило солнце. Все уставились на вход в ожидании. Прошло несколько минут, и Персефона уже начала волноваться за Сури, когда мистик вышла на свет. Девочка была вся в пыли, не считая блестящих дорожек на щеках, оставленных слезами, всхлипывала и обеими руками прижимала к груди меч.
Гронбах смотрел на мистика, не веря своим глазам. Он оглянулся на солдат, потом обратно на Сури, не в силах признать очевидное. Сури ничуть не походила на драконоборца. Он знаком велел солдату удостовериться, что дракона больше нет. Вскоре тот вернулся и кивнул.
И тогда Гронбах отдал приказ на дхергском языке, и Персефону вновь схватили гномы.
– Ты что, и правда такой болван? – вскричала она. – Мы убили и Бэлгаргарата, и дракона! А ты все еще не собираешься сдержать свое слово?
Гронбах хихикнул.
– Болваны – это вы. Если я лгал прежде, почему вы решили, что я не солгу снова? Лучше уж вам умереть, потому что таким дуракам жить ни к чему! – Заметив в руках Сури меч, он добавил: – Вижу, вы и сами солгали, что волшебный меч исчезает вместе с чудовищем.
Он уставился на клинок жадными глазками и протянул руку.
– Отдай его мне!
Сури посмотрела на Гронбаха так, словно впервые его видит.
– На нем ее имя. – Она подняла клинок, чтобы гном увидел знаки.
– Мне плевать, чье на нем имя, девчонка! Он мой.
– На нем ее имя, – повторила Сури уже громче.
Гронбах закатил глаза.
– Умом она не блещет, да? – Он покачал головой и схватил меч за рукоятку, Сури тоже вцепилась в него изо всех сил. Они тянули меч то туда, то сюда, и вдруг земля задрожала.
С ворот Нэйта сорвалась одна из двух огромных каменных плит, упала и разлетелась вдребезги. Башни Эсбол-Берг закачались. Камни срывались с мест крепления, вниз по склону с грохотом пронеслась громадная глыба размером с хижину.
Гронбах выпустил меч, и тряска прекратилась.
Он посмотрел, куда упал камень, потом оглядел башни.
– На мече ее имя, – повторила Сури, не заметив, что землетрясение едва не обрушило древний город Нэйт.
Гронбах перевел взгляд с величественного наследия дхергов на Сури. Он всмотрелся мистику в глаза, потом покачал головой.
– Быть того не может!
И снова потянулся к мечу.
– Гронбах, не смей! – крикнула Персефона. Она попыталась его остановить, однако не смогла вырваться из гномьей хватки.
На этот раз Гронбах был более настойчив и выхватил оружие из рук Сури, заодно отпихнув ее подальше.
Прогремел гром, темные тучи закрыли солнце.
Сури с яростью посмотрела на гнома и забормотала, шевеля пальцами. Тем, кто плохо ее знал, могло показаться, что она просто рассердилась и ругается вполголоса.
– Гронбах, верни ей меч! Сейчас же!
Он проигнорировал Персефону, рассматривая оружие.
Поднялся ветер. Заклубилась пыль.
– Сури, не надо… – начала Персефона.
Толчок был настолько резким, что Персефоне пришлось опереться на державших ее гномов.
– О, Великая Праматерь! – воскликнула она, когда из открытых ворот Нэйта донеслись удары, треск и грохот – болезненные стоны древнего города.
То, что пережило бремя тысячелетних войн, упадка и демона по имени Бэлгаргарат, не выдержало возмездия из рук девочки-подростка. За считаные минуты легендарный бэлгрейглангреанский город Нэйт пал. Расшатанные колонны не смогли больше поддерживать тяжесть камня, и гора обвалилась. Земля дрожала, пустоты под ногами рушились. Великие башни Эсбол-Берг закачались и упали. Одна – в сторону моря, верхушкой задев пристань и подняв гигантскую волну, которая подхватила корабли и разбила о причал. Другая башня сложилась внутрь и осыпалась, исчезнув в облаке пыли. Порыв ветра и дождь из осколков швырнули Персефону на землю, державшие ее гномы отпрянули.
Все исчезло во тьме. Персефона не видела ни Сури, ни Брин, ни Роан, которые стояли с ней рядом. Она прикрыла лицо рукавом, чтобы через него дышать.
– Сури! Прекрати! Сури! Сури!
Земля успокоилась. Тряска прекратилась, и наступила полная тишина. Ни голосов, ни пения птиц, ни жужжания пчел. Единственным звуком был приглушенный стук сыпавшихся дождем мелких камешков. Ветер отнес облако пыли к морю, проглянуло солнце.
Конвой гномов исчез. Персефона видела сверкающее на доспехах солнце – солдаты удирали вниз по склону. Ошеломленный Гронбах стоял на прежнем месте, крепко сжимая меч.
– На мече ее имя, – повторила Сури в четвертый раз. – Я не могу его отдать.
Мистик протянула руку.
– Ради всех богов и нашего спасения, верни ей меч! – велела Персефона.
Гронбах, вероятно, был слишком перепуган и не мог пошевелиться. Это Персефона могла понять. Она и сама пришла в ужас. Хотя теперь она хорошо изучила Гронбаха. «Он просто не хочет проигрывать».
– Отдавай меч! Мы сядем на корабль и отплывем. И помоги тебе Мари, если хоть что-нибудь случится с Мойей или Арион – их Сури любит еще больше, чем этот клинок!
Гронбах перевел взгляд на Персефону и кивнул. Он вручил меч Сури, и та прижала его к груди.
– В отличие от тебя, я – женщина слова.
