– За чем именно?
– За тем, как невидимая рука откроет Дверь и остановит валун. Ты, дражайший Гриндал, и есть мой валун.
Глава 18
Исцеление раненых
«Мы словно ждали, когда взойдет солнце или вылупится цыпленок, при условии, что восход солнца знаменовал бы конец света, а цыпленок обратился бы всепожирающим демоном».
«Книга Брин»Свет усилил пульсирующую боль. Руки и ноги онемели, и когда Арион пошевелилась, затылок взорвался болью, будто в череп вонзили долото. Вероятно, она даже вскрикнула. Превозмогая себя, Арион огляделась и обнаружила, что находится в неказистой лачуге: бревенчатые стены из толстых стволов деревьев, потолок из связок пожелтевшей травы. Она лежала на убогой постели: жесткий и колючий соломенный матрас, сверху – грубая шерсть.
«Что, во имя Феррола, со мной случилось?»
Она могла лишь гадать и рассматривать окружающую обстановку. Все остальное усиливало боль. Арион буквально тонула в мучениях. Накатила паника, по счастью сменившаяся забытьем.
Арион приходила в себя еще несколько раз, но ненадолго. Она неизменно оказывалась все в той же кровати под травяной крышей, мучаясь от невыносимой боли. Сквозь заполнявший сознание туман она ощущала чье-то присутствие. Люди переговаривались на непонятном языке. Иногда ее касались чужие руки, в основном дотрагиваясь до головы. Ее подвинули, и она снова отключилась. Неизвестно, сколько именно это продолжалось. Время превратилось в причудливую мешанину снов, видений и прояснений, примерно одинаковых по количеству и степени важности. То она лежала в хижине, то разговаривала с Фенелией о том, что помимо Искусства новое поколение миралиитов следует учить и многим другим вещам, ведь сила без милосердия способна уничтожить их всех. Порой в ее видениях возникал волк или старуха-рхун, голова которой была обернута в ткань. Как-то раз Арион обнаружила себя на скамье в Саду, напротив Двери. Она испытывала непреодолимое желание подойти и попробовать открыть задвижку.
– Смелее! – подбодрил сидевший на соседней скамейке Трилос. – Ты же этого хочешь! Все мы хотим узнать, что находится за ней.
Арион встала и подошла к Двери. Она коснулась задвижки, зная, что толку не будет, и вдруг…
Ей удалось! Задвижка звякнула.
Сердце Арион бешено забилось. Дверь подалась и начала открываться.
– Тебя-то я и искал! – вскричал Трилос.
Арион проснулась, все еще слыша вопль Трилоса.
Она снова лежала в хижине, на соломенной постели. Онемение в конечностях прошло, и хотя голова еще пульсировала, острая боль дала Арион передышку. Она огляделась. Из окна лился солнечный свет. Пели птицы, приятный ветерок обдувал лицо – единственное, что не было укрыто шерстяным одеялом. И тут Арион заметила, что она не одна. В другом конце комнате в хороводе танцующих на солнце пылинок обнаружилась девочка-рхун.
Она сидела боком, перевесив ноги через подлокотник жесткого кресла, и болтала босыми ступнями, описывая в воздухе круги. По обе стороны ее лица вились симметричные татуировки. На плечи накинут плащ цвета красной глины. Немытая, волосы спутанные, подошвы потемнели от грязи. На ногах потеки, под ногтями чернота, словно она рыла землю голыми руками.
Неужели рхуны зарываются в землю, как кроты?
Девочка сосредоточенно смотрела на свои пальцы, на полу растянулся большой белый волк, положив морду между передними лапами.
Девочка-рхун вызывала отвращение, зверь – тревогу.
Арион замерла. Она пыталась припомнить, как попала сюда. Последнее, что сохранила память – пребывание в Саду с Трилосом и открывающаяся… Нет! Не может быть. Она покинула Эстрамнадон, чтобы найти мятежного Нифрона. Прибыла в Алон-Рист и встретилась с Петрагаром.
«Да, это я помню точно – я встретилась с ним и его слугой. Как звали слугу? Вроде бы Вертум».
Она прибыла в деревню рхунов и…
«Да! Я нашла Нифрона!»
На этом воспоминания обрывались.
Девочка заметила, что Арион пришла в себя, и улыбнулась. Она заговорила на каком-то зверином языке, похожем на лай.
«Рхуны – животные, – подумала Арион, – слегка похожие на фрэев».
Она подняла голову снова, и вдруг среди гнусного тявканья уловило нечто, прозвучавшее как «Арион».
– Ты знаешь мое имя? – спросила Арион на фрэйском.
Девочка кивнула. Арион оторопела.
– Ты меня понимаешь?
Девочка снова кивнула. Теперь Арион удалось рассмотреть ее лицо как следует: невзрачное, грубоватое и уродливое. Не иначе оставленный без присмотра божок порезвился с комком глины.
– Тура, – проговорила девочка. – Она учить меня божеским словам.
– Кто ты? – спросила Арион.
– Меня Сури.
– Где мы, Сури?
– Далль-Рэн.
Девочка продолжала сидеть в кресле боком, описывая ногами круги в луче солнечного света. Лотиан утверждал, что рхуны боятся фрэев до смерти, что считают фрэев богами и в их присутствии съеживаются от страха. Никто в Эстрамнадоне, исключая обитателей дворца, не вел себя при Арион столь же непринужденно.
Девочка-рхун указала на потолок.
– Это… э-э, деревянная пещера. Называется… – Девочка замялась, потом пожала плечами. – Место, где спит глава рхунов.
– Как я сюда попала?
– Принесли после.
– После? После чего?
Сури указала на голову Арион. Арион потянулась и кое-что нащупала. Выше глаз все было замотано тряпками.
Девочка спустила ноги с подлокотника и поставила ступни на волка, который вовсе не возражал.
– Лучше оставь, а то начинка вывалится.
– Чего?.. – Арион застыла. – Что со мной случилось?
Сури изобразила удар по голове, сопроводив его чавкающим звуком.
– Камнем ударить. Теперь починить. Ты не умрешь! – Девочка усмехнулась.
– Это сделала ты? Ты меня перевязала?
Сури кивнула.
– Да. Другие тоже помогать. Много помогать. Начинка остаться внутри.
– Вот как… Ну, спасибо. Почему меня ударили?
Сури встала, высвободила пальцы и повесила веревочку вокруг шеи.
– Погоди. Моя позвать Персефона.
Сури что-то сказала волку, тот поднялся и подошел к кровати. Девчонка умчалась прочь, огромный зверь с длинными белыми клыками тем временем встал над Арион.
Арион инстинктивно собрала пальцы в фигуру – простая физическая защита – но ничего не случилось. Она принялась напевать про себя, возвращаясь к истокам, чтобы воссоединиться с потоками энергии вокруг, однако не почувствовала ровным счетом ничего – ни вибрации, ни даже ее эха. Способность к владению Искусством пропала. Утратив связь с магией, Арион растерянно смотрела в волчьи глаза, и впервые за сотни лет на нее нахлынул страх смерти.
«Что они со мной сделали?»
Арион отпрянула от зверя, насколько позволяла стена, и тут же об этом пожалела. Резкая боль вернулась вместе с приступом тошноты.
Хотя волк не зарычал, не оскалил зубы, этого и не требовалось. Огромный клыкастый зверь стоял футах в пяти от нее и был куда страшнее любой боли. Он явно за ней наблюдал.
«Но зачем? Если попытаюсь встать, он меня убьет? Что я смогу сделать, если он нападет?»
Она не придумала ничего лучше, как закричать.
Раздались шаги, вошла Сури с какой-то женщиной. К сожалению, она тоже была рхуном. Сури отозвала волка. Рхуны переговаривались на все том же гортанном языке. Арион услышала имя Нифрона. Девочка вышла из комнаты.
– Нифрон? – спросила Арион.
Женщина-рхун кивнула и заговорила на фрэйском.
– Я говорю по-вашему, хотя
