Услышав свое имя, волчица подняла голову.
– Кто его проклял? – спросила Сури у Роан, глядя вслед Гиффорду.
– Что-что? – Роан посмотрела на нее сверху вниз, не поняв вопроса. – Ах да. Наверно, боги. Он таким родился.
– Мать Гиффорда умерла, подарив ему жизнь, – сказала Персефона, стоя в дверях. Она смотрела на Роан с грустью. – Когда он родился, жители далля решили, что лучше всего отнести его в лес, но отец не дал. Он заявил, что Гиффорд – борец, как и его мать, и был прав. Сын Арии – пожалуй, самый храбрый мужчина в нашем далле.
– Что значит – отнести его в лес? – спросила Сури.
– Хм. – Персефона отвела взгляд. – Некоторых детей, нежеланных детей, иногда отдают на милость богов.
Сури выронила веревочку из рук.
* * *На следующее утро Рэйт отправился поработать под сенью леса. Рубашку он снял, оружие повесил на ветку ближайшего дерева. Он все еще носил с собой сломанный отцовский меч, сам не зная почему. После дождя небо было ясное, свет восходящего солнца пронзал листву, словно копьями. На границе леса с лугом, в тиши покрытых росой трав, легко забывалось, что приближается конец света.
Или он уже наступил?
Вопрос, конечно, спорный. Фаталисты, к числу которых причислял себя и Рэйт, полагали, что фрэи придут и убьют всех, в первую очередь Убийцу Богов. Однако фрэи приходили уже трижды, остались дважды, один раз ушли, а все пока живы. Разве этого недостаточно, чтобы вселить хоть немного надежды?
Что за удовольствие сокрушать тех, кому и надеяться не на что? Точно так же перед забоем свиней или коров есть время, когда их просто откармливают. Боги выжидают подходящего момента, и время Рэйта почти на исходе. Почему же он еще здесь?
Ответ был очевиден, и совсем ему не нравился.
Рэйт утер с лица пот и вспомнил землю за реками, куда притащил его отец. Херкимер во многом ошибался, но только не насчет того места. Разведывая окрестности, они с отцом пересекли Берн и Большой Урум, где Рэйт обрел настоящий рай. На дальней стороне он взобрался на холм и увидел свое новое будущее. Земли, которые фрэи называли Эврлин, изобиловали плодородными полями и густыми лесами. Именно туда он и хотел отправиться, там и надеялся поселиться. Позднее Херкимер выбрал луг у слияния двух рек, однако Рэйт все не мог выбросить из головы тот холм.
Один туда не пойдешь. Даже отец это понял и захватил с собой Рэйта. Наверно, после обустройства он собирался отправить сына на поиски жены. Возможно, через год или два Персефона передумает, и если она придет, последуют и остальные. Рэйт представлял, как к нему присоединятся Персефона, Малькольм, Сури и другие. Вместе они могли бы построить что-нибудь… что-нибудь прекрасное.
Рэйт снова поднял топор.
После гибели Крира добровольцев-лесорубов резко поубавилось, зато все заговорили о том, что запасы дров тают. Дождавшись погожего утра, Рэйт одолжил топор у Роан. Она извинялась, говорила, что смастерила его прошлой осенью, когда дров на зиму уже нарубили, поэтому не успела опробовать. На случай, если топор окажется негодным, она извинилась еще трижды. Лезвие она сделала из куска металла, который они с Гиффордом нашли во время поисков материала для глазури.
Рэйту не часто доводилось работать топором: в Далль-Дьюрии деревьев мало. Как-то раз он отправился с отцом и другими мужчинами в дальнее путешествие на юг, где были леса. Их топоры представляли собой расщепленные с одного конца колья, в которые вставляли зазубренные кремни и крепко приматывали полосками кожи. Как правило, сильному мужчине требовался целый день, чтобы срубить дерево и разделить на пригодные к использованию куски. После такой работы очень болели руки, кремни же ломались так часто, что приходилось брать с собой пару дюжин запасных.
Инструмент, который вручила ему Роан, был совсем другим. Длинная, изогнутая рукоятка входила в отверстие в металлической части. Размахнувшись, Рэйт перерубил ветки одним ударом, да еще вместе с корой. Работая в одиночку, он уже повалил вполне солидный клен и отсек сучья менее чем за два часа. Топор оказался волшебным!
Рэйт оттащил ветви с листьями в сторону, поставил ногу на ствол и решил перевести дух. Он поразился, что топор обрубает сучья так ровно.
– Будь я медведем, ты уже был бы мертв.
Рэйт крутанулся, вскинув топор. За ним стоял фрэй, который разоружил его во время схватки с Нифроном.
Сэбек держался непринужденно – вес перенес на пятки, спина прямая, подбородок поднят, руки опущены. На нем была лишь кожаная юбка и поясная портупея, голая грудь загорела до цвета бронзы, из которой были его мечи. Лучи утреннего солнца четко вычерчивали рельефную мускулатуру фрэя. Лицо образовывали наклонные плоскости: высокие скулы, широкая челюсть, узкие губы. В пронзительно-голубых глазах светилось радостное предвкушение.
Рэйт промолчал. Он покосился на свои мечи, висевшие на ветке. Между ним и его оружием стоял фрэй. Сэбек заметил взгляд. Он отступил, взял клинок Шегона и угрожающе им взмахнул.
– Ужасный меч, – сказал Сэбек. – Безвкусный, тяжелый и слишком длинный. Впрочем, ты наверняка любишь длинные мечи. Это оружие трусов, которые боятся подпускать врагов близко.
Он швырнул клинок Рэйту. Не успел дьюриец его поймать, как фрэй уже выхватил оба своих меча.
– Это Нэгон и Тибор, – пояснил Сэбек, держа парные клинки лезвиями кверху. – Молния и Гром. Оба выкованы из одной партии руды знаменитыми дхергскими кузнецами.
– Дхергскими кузнецами? Вот почему они такие короткие?
Сэбек усмехнулся, и в его зубастой улыбке Рэйту почудилась угроза. Фрэю не просто нравилось драться, он обожал поединки. И к своим мечам явно испытывал нечто большее, чем мимолетную привязанность.
– Короткие мечи быстры, и я не боюсь подходить близко. – Сэбек принялся расхаживать, как огромная кошка. При этом он делал тренировочные выпады. – Сражаясь с Нифроном, ты допустил несколько ошибок.
– И все же я победил или почти победил.
– Неужели?
– Теперь мы уже не узнаем, верно?
Сэбек рассмеялся.
– Знаю.
– Рад за тебя.
Фрэй снова усмехнулся.
– Не веришь? Неужели ты думаешь, что я не смогу предсказать исход поединка еще до его начала?
Рэйт не просто верил, он знал, что Сэбек прав. Однако показывать перед ним свою слабость не следовало. Рэйт хотел было убрать меч за пояс, но Сэбек его остановил.
– Не так быстро. Я хочу показать, где ты ошибся.
– Не до того мне, надо дрова рубить. Не мешай.
– Дров нарубишь позже, если уцелеешь.
Рэйт ждал нападения с тех пор, как Сэбек появился. Он и представить себе не мог, во что это выльется. Сэбек двигался быстрее Нифрона – Рэйт даже лезвий не мог разглядеть. Дьюриец снова доверился инстинкту и не ошибся: ему удалось отразить меч Сэбека. Едва клинки столкнулись, оружие выпало из руки
