– У меня нет артефактов, – лязгая зубами, выдала я. Лий, перемазанный болотной жижей не меньше нашего, выразительно посмотрел на мои кисти. Я так же выразительно сделала вид, что намеков не понимаю.
– Разводим костер, – коротко распорядился Вьюга.
Сутки на полигоне не равнялись обычным. Один час на вечер и утро, по два часа день и ночь. К тому моменту, как нам удалось развести костер, стемнело.
– К чему все это? – негромко спросила Кариса. Она сидела в стороне, время от времени к ней подходил Вьюга. Принести вскипевший травяной отвар или уточнить, не появилось ли подозрительных запахов.
– Тренировка. – Дар сидел на бревне, расставив ноги и опираясь на колени локтями. – Вы сейчас знакомитесь с полигоном. И я хочу, чтобы это произошло в максимально дружелюбной обстановке.
– Странное у тебя понятие о дружбе, – не удержалась я.
– Представь ту же ситуацию, но под обстрелом врагов. Будут ли это арбалеты или заклинания. – Лий отпил глоток обжигающей жидкости и чуть поморщился.
– Ты бы молчал, как эльф мог в болоте потопнуть? – едко одернула товарища Кариса.
– Очень просто – в эльфийских лесах нет болот. Только травушка и прочая благодать. И бабочки. Ненавижу бабочек. Летают, пыльцу рассыпают. Гнусные создания.
– Переночуем здесь, – Вьюга улыбнулся, – у вас два часа, чтобы отдохнуть. Правило новичков – ночью не нападать. Думайте, как вы сможете отдохнуть за два часа.
– Судя по твоему хитрому лицу, способ есть, – проворчал Верен и, плюхнувшись на землю, стащил сапоги.
– Думайте, мой способ не слишком хорош. Может, что выдумаете.
А что выдумывать? Все, что я умею, – с десяток заклинаний, теперь уже без «решета», и медитация. Ну как медитация, профессор Ильв кричит, что это сон с открытыми глазами. Но вредной эльфийки здесь нет.
Пламя костерка изгибалось, плясало, повинуясь воле ветра. Теплый бок волчицы согревал меня – Кариса обратилась и свернулась калачиком, отдыхая, как привыкла. Верен выпил микстуру и скривился так, будто вся горечь мира просыпалась ему на язык. Лий, как и я, пытался медитировать. Вьюга меланхолично точил длинный, широкий нож. И судя по остекленевшему взгляду, это и есть его способ расширения сознания.
Два часа абсолютной темноты прошли быстро. Мы размялись, съели жалкие остатки припасов – никто не предполагал, что хитрый боец оставит нас на полигоне надолго.
– Сейчас по второму кругу форсируем болото. Рысь первая, и подожди, пока я привяжу к тебе петлю левитации. Потом выходим, банные процедуры, и в библиотеку, – коротко распорядился Вьюга.
– А что мы будем делать в библиотеке? – удивился эльф. – То есть я знаю, что там буду делать я, но ты?
– Хочешь сказать, гора мышц не умеет читать? – огрызнулся Вьюга. Эльф пожал плечами:
– Рысь с Вереном разжевывают тебе все, как малому ребенку.
– А теперь остановись и подумай, высказался бы ты так в другой ситуации? Если бы ты не устал? Нет, ты сел бы рядом и тоже принялся за объяснения. – Дар не выглядел оскорбленным или обиженным. И Лий как-то неуверенно пожал плечами:
– Не говори, что человеческий подросток умнее меня.
– Мне двадцать пять, я уже не подросток. А вот ты – эльфийский ребенок. Или ты уже подобрел? А если серьезно, нас так учат. Нельзя во время боевой вылазки допускать ругани. Мы все устали. И каждый хочет в горячий душ, пожрать и сесть или лечь. Или еще что-то, я понял тебя, Кариса. И каждый клянет меня, что затащил на полигон. Но вы представляете, что будет, если на соревнованиях вы впервые с ним встретитесь?
– Мы все поняли, Дар, ты молодец. А Лий поест, успокоится и даже устыдится. Извиняться его в детстве не научили. – Я примирительно коснулась предплечий обоих парней и двинулась к болоту. – Вьюга, если не успеешь меня подхватить – оскорблюсь необычайно!
Второй раз форсировать болото было проще. Хуже стало тогда, когда Вьюга пообещал нам не вылезать с топей ближайшую неделю. После этого боец с хохотом улепетывал от нашей перемазанной и злой компашки. Парни клятвенно обещали замочить поганца в душевых.
Уже дома, промокая волосы полотенцем и явно подумывая промыть гриву еще раз, Кариса спросила:
– Как думаешь, у нас есть шанс выиграть?
– Учитывая, что в противниках имеются полноценные группы боевых магов – нет, – покачала я головой. – Смотри на мир открытыми глазами, подруга. Но вот шанс не проиграть – есть. Встать ровно позади профессиональных бойцов.
– Нет, если мы будем тренироваться, – нахмурилась Кариса, – то может быть…
– Ага, за месяц мы наработаем тот опыт, что в ковене Резерфордов вбивается с четырех лет. Ты Вьюгу хоть иногда слушаешь? То, что он о себе рассказывает?
– Так он ничего не рассказывает, – возмутилась волчица и тут же подозрительно сощурилась: – Или вы с ним… шушукаетесь?!
– Сладкое, которое не должен есть боец, – хмыкнула я, – и еще с десяток его обмолвок. Что некоторые игры, в которые все мы в детстве играли, ему непонятны. Отчего же? Не оттого ли, что он все время проводил в тренировках? Лий, ему девяносто лет, он все это время нарабатывал какой-никакой, а опыт, и Вьюга его делает в дуэлях. Эльф бесится, но против правды не попрешь. Резерфорды выпускают идеальных бойцов.
– Но ведь это неправильно. – Кариса выпустила из рук полотенце.
– Во-первых, это мои предположения, во-вторых, даже так – лучше, чем сироты. Накормлены, одеты и пристроены. Ты видела мелкоту в городе? Носятся ободранные, в обносках, хуже, чем твоя старая кофта, которой мы в комнате полы моем. Думаешь, они бы не согласились на такие условия?
– Не знаю. – Волчица опустила голову.
– А я знаю, согласились бы. Им дорога в проститутки и разбойники, в подворотнях кистенем деньги выбивать. Чтобы спустить на шлюх и дешевое пойло. Потому, что магии в них нет, а без нее никому не нужны брошенные дети. Единицы выбиваются наверх, на такой, хреновенький верх, Кариса. Кто-то попадает в армию и подыхает на границах. Или идет на Перевал.
Я помолчала. Все это открылось мне не так давно. На Земле были детские дома. Худо-бедно, но брошенные или осиротевшие дети были одеты, обуты, учились в школах, имели некоторые привилегии на поступление. И были обеспечены жильем. Чаще всего те халупы, что доставались ребятам, сложно было назвать жильем, но хоть что-то. Здесь приютов не было. На Земле под крыльцом можно было встретить семью кошек или собак. Здесь – ватагу детворы.
– Фух, прости, что-то я разошлась не по делу.
– Я не знала этого. – Кариса смотрела на меня повлажневшими глазами. – У оборотней все дети общие. Если умрут и отец и мать, они останутся в клане. Да, будет меньше, как ты сказала, привилегий, но совсем в Лес никто не выгонит.
– А слабого полукровку? Слабого, но красивого метиса? Что будет с ним? С ней?
– Быть любовницей главы клана не так плохо, – уныло вздохнула Кариса. – Ты давно
