Водитель глянул на нас в зеркало, ухмыльнулся, включил счетчик и нажал на газ.
Ехать было всего ничего. Когда машина остановилась, я попросил водителя подождать и хотел положить на сиденье часы как залог возвращения.
На этот жест шофер сморщился и сказал:
– Иди, а то девица сейчас убежит. Подожду, сколько нужно. И часы забери, знаю я вас обоих.
В подъезде мы в последний раз поцеловались, и Лена торопливо застучала каблучками вверх по ступенькам. Я же вернулся в такси и назвал следующий адрес.
– Что-то рановато сегодня с работы, – как бы между делом произнес водитель.
– Да нет, у нас сегодня выходной, в кино просто ходили, – сообщил я.
– Понятно, – сообщил собеседник. – Значит, отбил девку у Таракана?
В ответ я промолчал, только пожал плечами.
«Вот же городишко, – раздраженно пролетела мысль. – Куда ни сунься, все тебя знают».
«А чего злишься? Сам ведь этого хотел», – моментально пришел в голову ответ на эту мысль.
Видимо, водитель понял мое нежелание говорить на эту тему, поэтому перешел на рассказ о трудностях таксерской работы.
Когда мы подъехали к нашему дому, на счетчике натикало рупь девяносто. Я широким жестом выложил на сиденье трешку и вышел из машины.
– Эй, Сашок, погоди, – остановил меня шофер. – Говорят, Таракан все еще хочет с тобой поквитаться. Ты бы осторожней по городу вечерами бродил.
– Спасибо за предупреждение, – поблагодарил я и зашел в подъезд.
– Ну и где ты весь день болтался? – такими словами встретила меня маман. – Какая нужда по улицам по такой слякоти бродить. Тебе девчонку свою не жалко?
– Ну, мама, мы в кино ходили на «Мужчину и женщину», потом у Лены дома были, Агафья Тихоновна нас обедом кормила.
Мама тяжело вздохнула.
– Саша, когда ты у меня повзрослеешь. Разве можно целый день в гостях сидеть у пожилого человека. Ей что, больше делать нечего, как недоросля развлекать? Юра, ну скажи хоть ты ему, что нельзя быть таким эгоистом, – повернулась она к отцу, безучастно слушавшему наш разговор.
Батя мечтательно вздохнул и сказал:
– Знаешь, Марина, я тут не удержался и как-то зашел в шашлычную.
– И что?
– У нашего сына губа далеко не дура, – сообщил папахен и снова мечтательно вздохнул.
– Не поняла, – нахмурилась мама.
– Чего же тут не понять, – сказал отец. – Софи Лорен рядом с этой девчонкой делать нечего. Оказывается, мы своего сына совсем не знаем. Все за мальчишку держим. А он у нас орел!
– Это как понимать? – начала маман строить из себя дурочку.
– Марин, перестань. Все ты поняла, – улыбнулся отец. – Меня тогда как пыльным мешком из-за угла стукнули. До сих пор не верится, что Сашка с такой красоткой гуляет.
Тут он спохватился, вспомнив, с кем говорит, и попытался исправить свою ошибку.
– Ну, она почти такая же красивая, как ты двадцать лет назад.
«Все, батя попал», – понял я и попытался смыться к себе. Попытка удалась: маман переключилась на отца и сейчас выясняла, почему это она сейчас не так красива, как двадцать лет тому назад.
Следующим утром, идя на работу, я обдумывал, каким образом еще немного заработать. Ведь доходы резко упали с началом учебы. Вечерами мне удавалось работать только в выходные дни. А именно вечера давали большую часть дополнительных средств. После съема и ремонта квартиры мои накопления упали до нуля, однако я уже привык, что в кармане всегда имеется какая-то копейка. Сильно бодяжить коктейли и недоливать спиртное мне не хотелось. Испорченную репутацию уже не исправишь ничем. Чаевых днем давали мизер. Основную долю получал Гена, работавший вечерами. Поэтому я решил, что приму предложение Валеры Незванцева, сделанное еще месяц назад.
Тогда он с комсоргами обсуждал итоги очередного комсомольского собрания. По завершении прений Валера попросил меня остаться.
Когда мы остались одни, он встал, прикрыл плотнее дверь кабинета и начал говорить:
– Александр, я не слепой и давно заметил твой реальный взгляд на нашу действительность. Наталья Петровна тобой довольна. Недавно так и сказала: Сапаров – наш человек. Я тоже, честно говоря, не ожидал от тебя такого профессионализма в комсомольских делах. Короче, есть деловое предложение, – с этими словами Валера выложил на стол пачку сигарет «Кэмел».
– Понятно, – прервал я его. – Мне это не нужно. Продавать левые сигареты не собираюсь.
Незванцев снисходительно улыбнулся.
– Ну, какие же они левые. Закуплены в Финляндии, официально Минторгом республики, по разнарядке выделены тресту. И официальная цена у них имеется.
– Поэтому их в свободную продажу не пускают и продают по блату нужным людям, – закончил я.
– Правильно, – подтвердил мои выводы Валера. – Только ты не представляешь, сколько сигарет лежит на складе. Их там еще лет пять будут таким макаром продавать.
Я ехидно улыбнулся.
– Так в чем же дело, отправьте по торговым точкам, через пару дней все расхватают. Даже с тройной наценкой.
– Вот именно, с наценкой, – сказал Валера. – Тебе они уйдут по полтора рубля, за сколько ты будешь их продавать, нас не волнует.
«Интересно, – думал я. – По-видимому, есть неучтенные сигареты, которые и собираются продавать. Иначе они бы шли обычным путем, накладные, склад и прочие формальности. Учитывая, что со мной разговаривает сексот, КГБ в курсе происходящего».
– Хорошо, Валера, я подумаю над этим предложением, и мне бы хотелось знать, как к этому вопросу отнесется наш общий знакомый, – ответил я.
– Думай, только недолго, – равнодушно сказал Незванцев. – А знакомый нормально отнесется.
Придя на работу, я позвонил по знакомому номеру. По голосу Валеры было трудно понять, обрадовался ли он моему звонку. Но поскольку у нас уже появлялись посетители, гордо выкладывающие на стойку пачку американских сигарет, и интересовались покупкой, было понятно, что где-то ими уже торговали.
– Хорошо, – сказал он. – Забеги ко мне в обеденный перерыв. Обговорим детали.
В обед, быстро поев, я отправился в трест. Здороваясь по пути со знакомыми, зашел к Незванцеву.
Беседовали мы с ним недолго, уяснив расклад, я пошел обратно на работу.
Через
