– Кто же так бьет, разве это удар, мать твою, бей сильнее.
Караульный размахнулся и уже чувствительно заехал противнику по морде.
Климов расслабился.
– Ну, вот это уже кое-что.
Затем он уставился на арестованного.
– А теперь ты дай этому говнюку в морду!
Через несколько секунд в камере ожесточенно били морды друг другу оба рядовых.
– Все, закончили, – приказал подполковник спустя минуту. – Развести их по камерам. Пусть посидят, подумают, как дальше службу нести. А мы пройдем посмотрим, кто тут еще отдыхает.
Из следующей камеры несло перегаром так, что можно было опьянеть. Троица стройбатовцев в расстегнутых гимнастерках без подворотничков со страхом взирали на Климова. Они, видимо, были в курсе, кто это такой.
– Ого! Какие «редкие» гости! – радостно воскликнул подполковник. – Три солдата из стройбата заменяют экскаватор! Сегодня мы это в очередной раз проверим. Быстро сюда две лопаты.
Он открыл камеру и закинул туда две совковые лопаты. Троица кинулась на них, как коршуны, мутузя друг дружку.
– Встать смир-р-рна! – скомандовал Климов. Троица вскочила. Два счастливца прижимали к телу драгоценные лопаты. Третий понуро глядел в пол.
– Ага! Так ты, парень, у нас лентяй! Почему без лопаты? Работать не желаешь? – заорал наш комендант. – Сегодня работаешь ассенизатором, давно у нас сральник не выгребали. А вы, ребята, молодцы! Сразу видно, трудяги! Будете до обеда заниматься строевой подготовкой.
Парни переглянулись. По их лицам трудно было сказать, предпочли бы они чистить туалет или четыре часа заниматься шагистикой.
С утра раздав люлей, Анатолий Петрович Климов превратился в милейшего человека и до обеда не беспокоил никого своим присутствием.
Меня тоже никто не трогал. От скуки пришлось заняться машиной. Благо что ветоши я припас изрядно.
Отвлекали только маты сержанта, командующего стройбатовцами.
Те дружно топали по закатанному асфальтом двору комендатуры, пот тек с них градом. Наверно, выходило вчерашнее спиртное. Но строевого шага у них все равно не получалось.
Около часу дня подполковник вышел на крыльцо и, оглядевшись, крикнул мне:
– Сапаров, заводи машину, поедем на обед!
Когда мы подъехали к ДОСу, я думал, что Климов сейчас отправит меня в часть. Но тот смог удивить.
– Давай, пошли, пообедаем у меня, – сказал он, улыбаясь. Глядя на его румяное улыбчивое лицо, было трудно поверить, что всего несколько часов назад он заставил двух солдат драться друг с другом.
– Товарищ подполковник, может, не стоит, – сказал я. – Неудобно вроде бы. Лучше я в части пообедаю.
– Неудобно штаны через голову надевать, – ответил тот. – Не дергайся, пойдем, никто тебя не съест.
Я особо и не стеснялся, но для приличия стоило слегка поупираться.
Моему появлению никто не удивился. Жена Климова, такая же полная женщина лет сорока, приветливо улыбнулась и поздоровалась в ответ на мое приветствие.
Накормили меня от всей души, так что я с трудом вылез из-за стола, в душе надеясь, что это не последний раз. Алевтина Ивановна готовила не хуже моей мамы. Хотя до Гиви Хорбаладзе ей было далеко.
Вторая половина дня прошла без особых приключений. Я отвез Климова в штаб армии, затем в нашу часть, после чего домой. На ужин опоздал и пошел в роту.
В курилке одиноко сидел старшина Пузенко и курил самокрутку с махрой.
– Как день прошел? – полюбопытствовал он.
– Вроде нормально.
– Ты чего из парка идешь? В столовой не был?
– Не был, опоздал, – признался я.
Старшина хмыкнул:
– Ты где служишь, сынок? В хозвзводе. Бегом в столовую, подойдешь к поварам, они найдут, чем накормить сослуживца.
После роскошного обеда есть мне не очень хотелось, но отказываться от предложения еще меньше. Поэтому я двинул в сторону столовой. Действительно, повар встретил меня дружелюбно и навалил здоровую миску тушеной картошки с тушенкой.
Я ел и вспоминал первую службу. Тогда мы питались рагу из смеси гороха и квашеной капусты, а вместо мяса на стол нам ставили миску, в которой в комбижире плавали десять кусочков свиного сала с кожей. Иногда даже со щетиной.
«М-да, такая служба мне нравится больше», – думал я, заедая сладкий чай ломтем белого хлеба.
К сожалению, через неделю мне пришлось оставить Климова без водителя. Ротный приказал каждое утро отправляться в карантин и вместе с остальной молодежью готовиться к принятию присяги. Я, естественно, не сообщил ему, что уже принимал однажды присягу и повторно ее принимать не стоит, только в это никто не поверит, и отправят меня в одно хорошее заведение для дураков. Поэтому я стойко переносил строевую подготовку, кроссы в противогазах, разборку и чистку оружия. Тем более что, в отличие от своего призыва, мне это нужно было делать всего неделю. А ночевал я в роте, поэтому был избавлен от такой сержантской забавы, как отбой – подъем, и так раз пять-шесть, по утрам и вечерам.
Присяга, по крайней мере, для меня прошла без фанфар. В эти годы еще не было моды на эту церемонию приезжать родителям. Тем более что почти все призывники направлялись подальше от родных мест.
На следующий день после присяги мое появление у ДОСа Климов встретил радостным воплем. И даже не доставал с открыванием капота.
– Отлично! – воскликнул он. – Все думал, что опять не повезет.
«Чего он так радуется», – думал я, но спрашивать не торопился.
Все выяснилось после обеда.
Сегодня, оказывается, была суббота, и семейство Климовых нужно было везти на дачу. А у Алевтины Ивановны было очень много рассады помидоров, огурцов и перца.
Меня тут же привлекли к их переноске. В этом процессе я не раз сталкивался с Юлей, дочкой Климова, и каждый раз она делала вид, что это происходит нечаянно. Отец, конечно, ничего не замечал, а вот мама пару раз укоризненно качала головой.
Девчонка она была очень даже симпатичная, но у меня хватало соображения не флиртовать с ней на виду у командира.
Нагрузив полную машину баулов и рассады, климовское семейство загрузилось в машину, и мы направились за город.
– Это хорошо,
