Я тем временем выехал за город и катил по новому асфальту в сторону деревни Машезеро.
Мне не довелось в первой жизни в это время побывать здесь, поэтому я с любопытством разглядывал небольшую карельскую деревеньку, стоявшую на берегу одноименного озера. На нем сейчас несколько человек вытаскивали невод. К сожалению, с дороги не было видно, что за рыба им попалась.
Как обычно, старые карельские дома поражали размерами. Все двухэтажные с огромными прирубленными сараями, в которых на втором этаже имелись ворота. В эти ворота в старые времена по помостам заезжали на телеге и разгружали сено прямо на сеновале.
Сейчас деревня оставляла жалкое впечатление. Никто еще не предполагал, что пройдет всего двадцать лет, и все здесь будет застроено сотнями дач, в которых старая деревня просто растворится.
Климову повезло купить дом в хорошем состоянии, по крайней мере, на первый взгляд нижние венцы были еще целые. И место было просто классным, небольшой пригорок, практически на берегу озера.
Мы быстро разгрузили привезенные вещи, и Алевтина Ивановна понеслась ставить самовар, выхватив из кучи вещей старый сапог.
Климов же с задумчивым видом разглядывал меня.
– Не знаю, что с тобой делать, – признался он наконец. – Ахрамееву я сообщил, что машину с водителем забираю до вечера воскресенья. Ты сам что хочешь: поедешь в часть или у нас до завтра останешься?
«Хм, это он так тонко намекает, что надо помочь по хозяйству, – подумал я. – Напрямую сказать неудобно. Интересный мужик. На службе зверь зверем, а тут стесняется сказать, мол, поработай парень у меня на участке».
– Останусь, товарищ подполковник, если вы не против, может, помогу чем, – сообщил я в ответ.
Климов повеселел на глазах.
– Вот и хорошо, – сказал он и сразу предложил: – Пошли для начала чайку дернем, а потом посмотришь, что тут у нас делается.
Он озабоченно оглядел меня:
– Только переодеться тебе придется, есть тут у меня кое-что в запасе. А пэша мы повесим на вешалку, чтобы не помять.
Мысленно я усмехнулся. Служака остается служакой, в первую очередь беспокоится о форме.
Мы сидели за столом и пили чай из самовара. Тот, закопченный, огромный, стоял посередине стола и тихонько гудел.
Вода из местного колодца была выше всяких похвал. В меня влез уже третий стакан крепкого чая. Юлька сидела напротив и беззастенчиво стреляла в меня глазами.
«Хм, может, ее ночью на сеновал пригласить? – подумал я после очередной стрелялки. – Такая домина, никто ничего не услышит, а девка сама напрашивается. Хрен с ним, с Климовым. Не убьет же он меня, даже если узнает».
Но все же чаепитие было завершено. Алевтина Ивановна приступила к готовке обеда. Юля взяла какой-то учебник и в открытом купальнике отправилась на улицу, не обращая внимания на мамин укоризненный взгляд. Несмотря на легкую полноту, фигурка у нее была вполне ничего.
Я же, переодевшись в старую форму Климова, пошел вместе с ним на обход хозяйства.
Те, кто жил в этом доме раньше, явно не были дачниками. На участке не росло ничего, кроме единственного куста крыжовника. Два огромных картофельных поля завершали композицию.
– Вот, Санек, посмотри, тут я собираюсь сделать теплицу, – показал мне подполковник на кучу старых досок и бревен.
– Ну что же, хорошее место, – согласился я. – Солнечное, и колодец рядом. С поливкой проблем меньше будет.
– Да? – удивился Климов. – Я об этом и не подумал.
«Ты еще о многом не подумал», – мысленно засмеялся я, вспоминая свою многолетнюю дачную эпопею.
– Так давайте, товарищ подполковник, я займусь ей. По крайней мере, за сегодня и завтра каркас сделать успею. Только бы инструмент мне, – предложил я.
Климов чуть не засветился от счастья, но, тем не менее, с подозрением спросил:
– Ты хоть справишься с этим делом, это не твои железки, тут думать надо, что да как.
– Все будет нормально, товарищ подполковник, – попытался я его успокоить.
– Что ты пристал: товарищ подполковник да подполковник, мы же сейчас не в форме, обращайся ко мне Анатолий Петрович, – немного раздраженно сообщил Климов и повел меня за инструментом.
Увидев его инструменты, я немного приуныл. Конечно, привыкнув в последние годы работать электроинструментом, вновь перейти на ручной труд – перспектива нерадостная. Но ничего не поделаешь, придется привыкать.
Взяв в руки видавшую виды ножовку, глянул ее, прищурившись. Как и предполагал, никакого развода не было и в помине. Зубья стерты напрочь.
Климов только развел руками в ответ на мой взгляд. Пошарив в ящике, я нашел трехгранный напильник, насечка на нем еще была чуточку жива, разводки обнаружить не удалось, но ржавые плоскогубцы в ящике имелись.
«Для начала пойдет, а там посмотрим», – подумал я и приступил к разводке зубьев.
Заметив, что я занялся делом, Климов тоже решил приложить усилия к чему-нибудь и решительно снял со стены сарая висевшую под стрехой косу.
Даже не проверив, плотно ли забит клин, он попытался начать косьбу. И при первом же взмахе коса слетела с косовища.
С кучей матов он схватил все прибамбасы и понес обратно в сарай. В течение минут двадцати оттуда раздавались громкие маты.
Я уже с лопатой в руках пытался очертить контур будущей теплицы, когда подполковник подошел ко мне.
– Слушай, Сашок, может, ты что-нибудь посоветуешь, ни хрена у меня не выходит, – признался он.
Глянув на его работу, я еле удержался от смеха. Коса на косовище вместе с клином фиксировалась полоской жести, вырезанной из консервной банки. Но у Климова никак не получалось как следует ее намотать и затем зафиксировать гвоздиком.
Зайдя в сарай, я начал рыться в куче хлама и, на счастье, нашел кусок водопроводной трубы диаметром два дюйма.
Пилу по металлу также удалось обнаружить. Тиски, к сожалению, отсутствовали, поэтому пришлось одной рукой держать трубу, другой пилить.
За тем, как я работаю, увлеченно наблюдали Климов и Юля, стоявшая у него
