– Я смотрю, ты совсем не доверяешь дочери. Неужели все так плохо?
– Не утрируй! – воскликнула Наталья Николаевна. – В отличие от тебя, я реально смотрю на сложившуюся ситуацию. Женя серьезно увлеклась этим парнем, и ему ничего не стоит уложить ее в постель.
– Ну, и что? – спросил муж.
Наталья Николаевна, приоткрыв рот от удивления, поглядела на него.
– И это говорит отец, – констатировала она обвинительно. – Как у тебя язык повернулся такое говорить?
– Я тоже умею реально смотреть на ситуацию, – уже немного раздраженно ответил Борис Семенович. – Или ты думаешь, что наша девочка таковой и останется на всю жизнь? Прости, я сильно в этом сомневаюсь. Себя-то вспомни.
Наталья Николаевна слегка порозовела:
– Ты на что намекаешь?
– Да ни на что, все ты понимаешь. Так что я бы на твоем месте разрешил эту поездку. Не знаю, может, у тебя на уме есть еще кандидатуры в зятья, но лучше Сапарова вряд ли найдешь. Мало того что парень умница, каких поискать, он еще рукастый парень и умеет устраиваться в жизни. Много ты еще знаешь молодых парней, в двадцать лет разъезжающих на машине, имеющих дачу в заповедном месте и деньги, чтобы это все купить? Я, когда услышал о даче, поинтересовался в Совмине, так там все чуть с ума не сошли, как это они не знали о такой возможности. Кстати, ты еще не в курсе, мы вчера с ним разговаривали, так он между делом сообщил, что заочно учится в Ленинграде в институте советской торговли.
«Дзынь», – зазвенела чайная ложка, уроненная Натальей Николаевной на блюдце.
– Да когда же он все это успевает? – воскликнула женщина.
– Как-то успевает и с нашей дочерью встречаться, – с усмешкой добавил Гордин. – Так что не дергайся и разреши дочери поездку. Можно подумать, они без этой дачи не найдут, где переспать, если им так захочется.
Наталья Николаевна зашла в комнату Жени. Та сидела за роялем, играя очередную мелодию. Ее лицо было спокойно, по щеке текла одинокая слезинка, и только крепко сжатые губы выдавали ее злость.
– Женя, я тут подумала и решила, что ты можешь завтра поехать с Сашей на дачу.
Рояль был тут же забыт. Девушка вскочила со стула и обняла мать:
– Мамочка, спасибо! Я знала, что меня поймешь.
Наталья Николаевна посмотрела в глаза дочери:
– Ты уверена, что поступаешь правильно?
– Конечно, мама, я все сделаю, чтобы Саша стал моим мужем. Если бы знала, что у нас на курсе делается, там половина девчонок по нему с ума сходят. Но он будет моим, и точка.
Наталья Николаевна улыбнулась:
– Женя, я понимаю, почему ты увлеклась этим Сашей. И не собираюсь тебя отговаривать. Но подумай вот о чем. Вы сейчас первокурсники, впереди еще пять лет учебы. Ты хочешь выйти замуж. Допустим, вы уже поженились, ты забеременела, и у вас появился ребенок. Что будет с твоей учебой?
Девушка замялась.
– Ну, я возьму академический отпуск, так ведь многие делают.
– Хорошо, ты взяла отпуск на год, но ребенок ведь никуда не делся, он требует заботы, внимания, о какой нормальной учебе может идти речь? А ты ведь еще недавно утверждала, что не хочешь работать учителем в школе, а надеешься остаться на кафедре, как ты думаешь, у тебя это получится?
– Ну, если папа поможет.
– Папа обязательно поможет. Но одно дело просить за отличницу с красным дипломом, и совсем другое за троечницу с ребенком.
В этот момент в комнату влетела Ира, только что пришедшая с занятий.
– Привет, а чего вы тут сплетничаете? Оставили папу за столом скучать, а сами языками чешете.
– Женя завтра с Сашей собирается к нему в деревню, с ночлегом, дачу смотреть, – сообщила Наталья Николаевна. – Вот мы и обсуждаем этот вопрос.
– Все понятно, мораль читаешь, – засмеялась старшая сестра. – Женька, давай я поеду с вами, буду охранять твою честь.
– Еще чего! – насупилась та. – Нечего делать.
– А что, это идея! – воскликнула мама. – Ир, ты серьезно поедешь?
– Конечно! Хоть посмотрю, как в карельской глубинке живут.
– Глубинка! – скептически засмеялась Женя. – Тридцать километров от города.
– Вот и договорились, – облегченно вздохнула Наталья Николаевна. – Съездите вдвоем, подышите свежим воздухом.
В субботу после трех часов дня я подъехал к дому специалистов. Было холодно, падали редкие снежинки, на замерзших лужах блестели ледышки.
Почти сразу из подъезда вышли две девушки с большими сумками в руках и направились ко мне.
Женя с утра уже сообщила, что с нами едет Ира, поэтому ее появлению я не удивился.
Помог уложить им сумки в багажник, после чего девушки уселись на заднее сиденье, явно намереваясь болтать всю дорогу.
По дороге поднялась легкая метель. Но когда мы приехали в деревню, она закончилась, оставив после себя белые полосы снега на траве.
В доме был жуткий дубак, поэтому я быстро растопил русскую печь и поставил самовар.
Сестры, не раздеваясь, уселись на скамью, стоявшую вдоль стены, и наблюдали за моими действиями.
Похоже, им деревня не пришлась по душе.
– Ну, что сидите, как в гости приехали, – обратился я к ним. – Давайте, накрывайте стол, сейчас самовар закипит, будем пить чай.
Обе девушки пришли к жизни и начали потрошить свои объемистые сумки.
Скоро большой стол был завален свертками и заставлен банками.
«Однако мама у них знает, как нужно собирать в гости», – подумал я, убирая все лишнее в старинный буфет.
– А где тут туалет? – пискнула Женя; с того момента, как она переступила порог этого мрачноватого дома, ее обычная смелость куда-то улетучилась.
– Пойдемте покажу, – предложил я гостьям и, открыв дверь в коридор, прошел до дощатой двери туалета.
Пытаясь не засмеяться, я смотрел на сестер, с ужасом разглядывающих дырку в полу.
«Неужели они никогда такого не видели? – думалось мне. – А что, вполне вероятно. Если они детство провели в благоустроенной квартире, дачи у них не было в связи с постоянными переездами, в деревне они
