В гостиной Берта устроила филиал кабинета доктора. Везде были разложены приготовленные биксы с инструментами, расставлены пузырьки с зельями и коробки с перевязочным материалом. Дверь в спальню Кевина была распахнута. Кровать разобрана до досок, которые застелили простыней. На ней лежал пострадавший, над ним колдовал доктор.
— Как он? — взяв протянутый Бертой бикс, спросила я.
— Зачарованная сталь, яд, больше сотни ран — плохо. — Берта, уставшая и запыхавшаяся, жестом попросила отнести бикс мужу.
Приблизившись к доктору, я незаметно бросила взгляд на грудь бледного как смерть Кевина. Раны действительно были нанесены острым прямым клинком, а не загнутыми когтями. С каких пор вендиго пользуется оружием? Глупый вопрос. С тех самых, как дух служит мастеру теней, которому нужно списать смерти родственников на случайности!
— Поставьте туда. — Эрл показал на придвинутую к кровати тумбу. И, не отрываясь от больного: — Я ждал двэйну Салливан. Но и ваша помощь пригодится. Кевин запретил звать прислугу и настоял, чтобы мы перетащили его сюда.
Я понимала Салливана. Он не хотел пригласить в помощники доктору вендиго. Тварь вполне могла незаметно подменить зелье на яд. А что касается комнаты — тут я чувствовала себя хуже, чем в остальном доме, значит, стоит какая-то дополнительная защита. Когда он только успел? Сразу как понял, что брат завел шашни с духом? Или раньше, когда выслеживал вендиго у деревни?
Не стала мешать доктору, вернулась к Берте.
— Он приходил в себя?
— Дважды. — Женщина протянула мне саквояж. — Расставь их по видам, там есть пометки: заживляющие, кровоостанавливающие… Это запас на всякий случай. Первый раз — когда мы с тобой только ушли. Запретил слуг звать и сюда сказал нести, потом пытался что-то прошептать и потерял сознание. Второй раз — уже тут. Сразу магичить начал. Мой его чуть за это не прибил! Еле дышит, а туда же! Защиту укреплять!
Понятно: Витора, конечно, тут тогда уже не было. Кевин понял, что его пропавший кузен жив, связан с духом и попытается убить его снова. И укрепил защиту. Но достаточно ли, чтобы остановить вендиго?
— Ты чего такая смурная? — нахмурилась Берта, заметив, что я замерла с пузырьком в руке. — Поймали бандита уже! Поймали! Кевин выживет! И не с такими ранами вытягивали!
Она искренне радовалась и беспокоилась за Салливана. А я думала: какой же Витор лицемер! Доктор и его жена Алистера на самом деле любят. И его кузена. Всю высокомерную семейку. Иначе бы Берта не искала оправданий матери Кевина, до сих пор не явившейся к сыну.
— Наверняка опять мужа ищет! — Берта вручила Эли поднос с приготовленными бинтами. Стоило сестре появиться на пороге, как женщина моментально подключила ее к лечению Салливана. — Хороший он мужик. Но до баб охоч, аки кот по весне. Батюшка его на нашей Софи и женил, думал, такая бойкая жена в ежовых рукавицах держать будет. А он, как уж, из колючек выскользнул! Да и не может она ему запретить, чтобы или — или!.. Было дело в молодости…
Женщина загадочно покачала головой и отправилась помогать мужу.
Я лишь пожала плечами: не понимаю двэйну Софи! Твой ребенок при смерти, а ты гоняешься за неверным мужем. Пусть хоть десять дам себе заведет, это ведь его не убьет, правда? А сын — один.
Остаток ночи мы с Эли провели между гостиной и спальней Кевина. Помочь доктору не могли, поэтому Берта определила нас на подхват. Отец никогда не выгонял из лавки, так что зелья мы знали назубок. С инструментами оказалось сложнее. Ничего, сориентировалась.
К утру доктору удалось нейтрализовать яд. Целительские чары и повязки, пропитанные зельями, должны были помочь ранам закрыться.
Берта отправила измотанного мужа спать. Мы с Эли вызвались помочь ей убрать лишнее. Элиза под любым предлогом забегала в спальню Кевина. Пришлось напомнить наш разговор и что она вообще-то приличная элтина. Сестра поморщилась и на целых пять минут прекратила свои забеги. Потом все повторилось сначала.
Я не знала, что делать. Как достучаться до сестры.
Берта следила за нами с плохо скрываемой улыбкой.
— Из них получится хорошая пара.
Я чуть не выронила пузырек, который собиралась положить в саквояж, и удивленно посмотрела на женщину, собирающую грязные бинты.
— С Кевином только так и надо: мягко, но настойчиво, — устало пояснила она. — Вы бы с ним не поладили. Даже если бы он не вел себя как мальчишка.
— Вы ошибаетесь, Эли ему не подходит. Он ее сломает. А она не сможет быть временной игрушкой, — тихо возразила я, убедившись, что Элиза опять застряла у кровати Кевина.
— Поверь моему опыту! Твою сестренку не так просто сломать! — хмыкнула Берта.
Верю. Но ее романтическая натура не выдержит цинизма Кевина.
Женщина окинула меня долгим взглядом, с прищуром, внимательно, словно пыталась увидеть что-то невидимое глазу. Потом задорно хмыкнула и, снова взявшись за уборку, ответила:
— Вы обе сильные! Но такие разные… Ты как ветер на горной вершине: можешь притвориться легким ветерком, а можешь, набрав силу, стать ураганом. А Эли — вода. Она принимает любую форму и разрушает любую преграду. Мальчикам повезло. Кевину не понять тебя, но ему не зря приглянулась твоя сестра. А Витор… вы с ним похожи… уверена, предки направили его к тебе, а тебя к нему. Они знали, что рядом с вами Кевин и Эли. И они нужны друг другу.
Настала моя очередь хмыкать. Вышло нервно: возможное внимание недоубитого мужа после увиденного на стене пугало.
— Не веришь? — шепотом спросила Берта, подходя ближе и с заговорщицким видом протягивая сжатую в кулак ладонь.
— Нет, — я отрицательно покачала головой, — наши предки давно переродились, а призракам без памяти до нас нет дела.
Берта загадочно приподняла брови, потянула меня на диван.
— Ты права, предки тут ни при чем. Просто я вижу любовь. Зарождающуюся или угасающую.
Удерживать недоверчивое выражение лица с каждым словом женщины становилось сложнее.
Неужели она такая же, как я? Это было невероятно. И непонятно. Почему она решила мне открыться? Ведь наших способностей нет ни в одном трактате по магии.
Берта воровато посмотрела на
