— Не хочешь объяснять? Нет? Ладно… — Я прислонилась плечом к руке невидимого мужа и начала: — Вариант первый, грандиозный: кто-то хочет свергнуть короля, и ему нужна сила эфирии! Чтобы трах-бах — и нет монарха!
Витор поперхнулся воздухом и закашлялся.
Я его предупреждала? Предупреждала. Пусть теперь слушает.
— Нет? Хорошо. Вариант второй, авантюрный: кто-то хочет ограбить короля и собирается взломать защиту сокровищницы, чтобы стать обладателем редкого драгоценного камня, обладающего невероятной силой! Или украсть магический фолиант с запрещенными заклинаниями!
— А проще вариантов нет? — хмыкнул Витор, пальцы которого будто случайно переплелись с моими. — Без участия коронованных особ и невероятных сил?
— Проще? Да легко! Мой отец и мама грезят о славе… зельеваров, открывших… что-нибудь такое… эксклюзивное! Они решили вырастить меня, влюбить и убить. И даже привлекли к делу вендиго. За часть магии, я так думаю. — Бред полный! — А твое семейство просто стало неудачным объектом для моего влюбления. Хотя нет! Не случайным! Вендиго хочет замуж за Кевина! А что? Безопасно и зелье есть. И моих родителей это устроит. Им же наплевать на нас с Эли, главное — слава!
— Какой очаровательный бред. — Витор заметил наши переплетенные пальцы и убрал руку.
Поздно! Я уже все поняла! И теперь точно не отцеплюсь с обрядом! К тому же теперь меня альтернативный способ почти не смущает.
— А откуда у вашего отца взялось зелье? То, которым они замаскировали тебя и замедлили превращение Элизы?
— От деда! Но это, конечно, не так! — Алистер развлекался, а я злилась, что ничего не понимаю. Не получалось картинки из всех этих убийств, духов, яда, покушений, подстав и нас с сестрой. — Мой папа, то есть мужчина, меня воспитавший, выкрал рецепт зелья у… у мастеров теней! Доработал и применил к нам с Эли! Хотел быть уверенным, что нас не рассекретят и я никуда не денусь! А! Чтобы не потерять ни капли моей силы, он солгал мне и вручил накопители якобы для сбора твоей силы, необходимой для ритуала! Какого ритуала? Естественно, древнего, на основе магии мастеров, способного избавить Эли от вендиго. Конечно же, это тоже ложь! — закончила с горечью, потому что поняла: кое-что не такой уж и бред.
Дед-жестянщик-контрабандист, увлекающийся зельями, мне всегда казался подозрительным. Особенно настораживал удачно найденный папирус с нужным нам обрядом. Раньше я, как и мои родители и Эли, посчитала бы это удачей; сейчас в подобное совпадение верилось с трудом.
Откуда взялись зелья и обряд? Где папа нашел бумаги? Нет, не хочу даже предполагать, что виноваты в этом кошмаре родители. Такого просто не может быть. Я их знаю, они хорошие, добрые. Но кто тогда плохой? Кто так вовремя подбросил отцу бумаги? Зачем?
— Витор… — Я нащупала пальцы мужа и вцепилась в них мертвой хваткой. — Вашу силу можно собрать в накопители?
Силу мастеров считают обычной магией. Но ведь они произошли от вендиго. Что, если мы ошиблись?
— Нет, — подтвердил худшие опасения Витор.
Я сглотнула вставший поперек горла комок.
— А мою?
— Достаточно сложно. Но, когда эфирия вступает в полную силу, накопители могут уловить и ее магию.
Я подорвалась с места и не глядя понеслась в комнату сестры. Кажется, во второй раз умудрилась пройти тенью; двери точно не открывала. Разве эфирии так умеют?
— Умеют. А как бы они вытаскивали мастеров с того света? Мы ведь боремся с духами в тени, — подтвердил мои мысли Витор, прошедший следом.
Шкатулка была открыта; накопителей не было! Я потянулась за пузырьком с зельем, отвинтила крышку, принюхалась. Что это за гадость?
— Оперативно сработано, — оценил подмену и кражу невидимый супруг. Пока я в панике соображала, что это все значит, он сделал какие-то выводы: — Пойдем, придется воспользоваться твоей мыльной звездой.
Шкатулка сама закрылась, меня подхватили под локоть и тенью увели обратно в спальню. Сидя на кровати, наблюдала, как ковер аккуратно приподнимается и отъезжает в сторону, а потом линии звезды прорисовывает кусок мела, и тонкой струйкой на них сыплется бирюза. Я пыталась осознать случившееся.
Шкатулку вскрыли. Без моей крови. Забрали накопители с моей силой. Подменили зелье Эли на безвредное желудочное средство.
Увидев это, Витор передумал сопротивляться и согласился на помощь.
Значит, дело совсем плохо.
— Иди сюда! — позвал Витор из центра звезды.
Послушно подошла, переплела пальцы с пальцами мужа. Осталось позвать блуждающую по жилам Витора отраву. И распрощаться с чувствами навсегда.
Так, может, напоследок поцеловать мужа еще раз?
Я привстала на цыпочки. Витор понял, склонился и медленно поцеловал.
— Я безумно хочу не делать этого, — прошептал он, отрываясь от моих губ, — но Кевин один не справится. Прости.
— Я знаю, — просто ответила я, почувствовав за словами мужа столько теплого летнего ветра, что хватило бы отогреть целую северную страну.
Торопливо, пока Алистер не передумал, зажмурилась. Представила болезнь Витора как уродливое чудовище, сидящее внутри. Потащила его наружу. Сквозь плотно закрытые веки увидела вспыхнувшие свечи и сияние бирюзы. Чудище не желало вылезать из мужа. Оно цеплялось за него щупальцами, старалось запустить когти поглубже в его грудь. Пришлось буквально затягивать его в себя. Это было страшно. В отличие от воплощенных эмоций смертельная болезнь обернулась нездоровым сизым туманом лишь в последний момент.
Открыв глаза, чуть не села на пол. Ноги подкашивались. Руки дрожали, перед глазами плыло. Но я совершенно не чувствовала усталости или боли. Не боялась, не смущалась близости подхватившего меня на руки Витора.
Я выпила воду, которую он мне подал. Потому что так надо. Мое тело наверняка устало, ему нужен отдых. Откинувшись на подушки, следила за Алистером. Невидимый муж старался устроить меня максимально удобно. Это было лишним. Я ничего не чувствовала. Для меня не существовало понятия удобства. Лишь бы не нарушить кровоток какой-нибудь неестественной позой. Не повредить связки, мышцы или кости.
Однако
