В общем, не стоило бандитам его трогать! А если уж тронули – лучше бы добили. Такой враг им даже не снился! Дайте только как следует восстановиться, а уж потом…
Как случилось и в других районах мусорки, здесь были корабли, доступ в которые затруднен настолько, что практически никто не знал, что в них находится. Отверстия, пробитые узким лучом мегабластера, настолько малы, что в них не смогла бы пройти и человеческая голова, изнутри же попасть в эти помещения, находящиеся в верхних ярусах корабля, тоже было нельзя: броневые плиты, перекрывшие проходы, не поддавались ни бластерам, ни плазменным резакам, ни самым мощным виброрезакам, которые только визжали и разбрасывали искры, не в силах пробить корабельную броню. Попасть внутрь можно было только через эти самые отверстия, сделанные во внешней броне мегабластером, и никак иначе. И вот по этому поводу у Ника возник интересный план…
Они остановились у высоченного крейсера класса «Херцог». Это была устаревшая модель корабля, не особо мощного, снабженного одним мегабластером и тремя кормовыми, вспомогательными бластерами низкой температуры, способными поразить только истребители, да и то со слабой защитой. Древняя рухлядь, ценная только тем, что его стальные плиты имели невероятную толщину. На этих плитах, поглощавших удары бластеров всех видов, остались следы некогда эпической битвы – настоящие канавы, проплавленные многочисленными попаданиями смертоносного луча, так и не сумевшего пробить металлический корпус. Если генераторы защитного поля погибали во время боя, не выдержав перегрузки после залпа мегабластеров врага, такая броня давала кораблю шанс уйти, уберегая экипаж от неминуемой гибели.
Опыт космических войн показал, что это заблуждение и что даже толстенная броня не спасет, если генераторы защиты отправились в свой генераторный рай. Что и доказывает этот ветеран, на борту которого еще можно различить вытравленное в металле название: «Деструктор». Претенциозное, надо сказать, название. Не по чину, так сказать. Больше приличествует какому-нибудь линкору, а не этой железяке, перемещающейся в подпространстве такими маленькими прыжками, что даже современный истребитель поднял бы на смех старичка ветерана.
Итак, теперь нужно попробовать сделать главное, ради чего и пришел. Послать разведчика.
Ник сел, и к нему на колени тут же приземлился увесистый объект, устроившийся как можно более удобно. Глаз у объекта не было, но Ник готов был поклясться, что Шарик его рассматривает. Заглядывает в глаза, смотрит на руки, как это делают киношные домашние зверьки. Ник это просто чувствовал всем своим мозгом, всем своим сознанием! И, честно сказать, чувствовать на коленях эту увесистую «персону» было очень приятно. Друг! Ей-ей, друг!
– Вот что, парень! – пробормотал Ник, опять же, откуда-то зная, что Шарик отнюдь не девушка. – Я сейчас передам тебе картинки, а ты полетишь воо-он в ту дырку. И принесешь то, что там найдешь. Помнишь, как мы с тобой играли? Вот так и принесешь. Хорошо? Принесешь?
Шарик вдруг подпрыгнул, озарившись гравиполем, и плюхнулся обратно – у Ника даже заболело бедро. Шарик, видимо, почувствовал боль, потому что приподнялся на гравиполе и осторожно потерся о больное место. Как дружок чувствовал, где и что болит, уму непостижимо. Ник не знал, как это происходит. Впрочем, это его не особо заботило. Все происходит так, как должно происходить. И самое смешное – он сейчас почти не жалел о потерянном гравирюкзаке. Дело стоило того, если Ник обрел Шарика. По-настоящему обрел.
Он начал передавать Шарику картинки, стараясь не отвлекаться и транслировать их полностью, с подробностями, во всех ракурсах. С непривычки у него не очень получалось – все время сбивался на посторонние мысли, но худо-бедно предметов тридцать, как Нику показалось, он сумел загрузить в память Шарика. И если все получится как надо, Ник будет просто купаться в деньгах!
Вот только тащить все это барахло во Внешку довольно проблематично… тяжело! Много не унесешь! А что-то маловесящее и очень ценное здесь вряд ли попадется. Все хорошее давно развалилось, либо его уже выдрали мародеры.
– Давай! Лети! – Ник поднял Шарика обеими руками, и тот легко спорхнул с ладоней, устремляясь к разверстой дыре на уровне пятого этажа. Ник с волнением проводил друга взглядом, чувствуя, как бухает сердце, как кровь приливает к голове. Если у него получится, это может изменить всю жизнь! Все будет гораздо, гораздо проще!
После того как Ник обнаружил способности Шарика, он постоянно тренировал его, учил находить и приносить нужные вещи. Это было несложно: Шарик и сам ужасно любил летать по каюте, и, если бы не задания своего Создателя (друга?!), он бы совершенно измучил его мельканием перед глазами и тыканьем в бок. Да и делать Нику было нечего – видона-то нет! А ходить по мусорке в таком состоянии было бы верхом глупости – не голодает ведь! Так что целыми днями, лишь с перерывом на сон, Ник разговаривал с Шариком, давал ему задания, разбрасывал вещи по кораблю и просил Шарика их найти. Сначала тот не понимал, чего от него хочет «брат», а когда все-таки понял – посредством передачи подробных картинок, – очень обрадовался, и учеба пошла веселее.
К концу обучения Шарик уже безошибочно находил нужные вещи. Но, увы, вещей этих было так мало. И уж точно Ник не мог показать Шарику ни энергетические накопители, ни игловики, ни бластеры и тем более не мог показать боевой комбез. Их у него просто не было. Картинки? Ну да, картинки – это хорошо. Но попробуй узнай тот же комбез в груде различного барахла! В ворохе трусов, к примеру!
Чем отличаются роботы низшего поколения и маленькие дети от взрослых разумных людей? У них нет ассоциативного мышления. То есть если взрослый человек легко поймет, что под ворохом трусов лежит бластер, по одной только торчащей рукояти, то ребенок или простой робот сделать этого не сможет. Для него нужен целый бластер, и только тогда он поймет, что это такое. Или тот же комбез – скомкай его, брось в угол, на пол, будет он походить на комбинезон? Нет, конечно. Вот если бы он висел на плечиках или был надет на кого-то (на
