Ну что же, как говорила мама: «Глаза боятся, а руки делают». Пора заняться образованием круглого друга!
Кстати, он уже не совсем круглый. Круглый, но только если смотреть сверху! Сбоку же Шарик похож на эллипс. Ощущение такое, словно бы его что-то сдавливает со стороны «макушки», превращая в толстую лепешку. Пока это не очень заметно, но… все-таки. Не зря ведь Ник провел рядом с Шариком несколько лет! Уж он-то знает, как выглядит его шарик. Нет – Шарик! Просто шариком дружок был в прошлом…
– Иди сюда! Ну! – Ник ловко поймал бросившегося в руки Шарика и снова удивился, насколько тот потяжелел. Он строил тело, рос, и происходило это гораздо быстрее, чем у человека. Попробуй-ка вырасти ребенка – уж точно за сутки он не прибавит так много в объеме или весе. А Шарик может. Запросто! Ник даже слегка ограничивал его в еде, давал прежние порции, хотя Шарик просил побольше.
Впрочем, когда не получал добавку, не обижался. И снова весело летал по каюте, мерцая, как маленький звездолет на планетарном движке.
Ник развлекался, посылая ему пожелания изобразить какие-нибудь фигуры пилотажа, и Шарик все радостно, с удовольствием исполнял, то зависая в воздухе, то кувыркаясь, то выписывая сложные траектории. Ему нравилось исполнять прихоти «брата», а «брату» нравилось смотреть за полетами друга, как нравится матери смотреть на беготню любимого чада.
– Послушай! – Ник погладил макушку Шарика. – Мне нужно сходить во Внешку! Чтобы купить видон! Нет, сиди! Подожди! Не найти, а купить! Его нельзя найти! Только покупать и потом настраивать на себя! Там все мои деньги. А чтобы купить что-то, нужно активировать видон, и тогда нам дадут много еды!
– Еды! Еды! – радостно повторил Шарик.
– Но если ты полетишь со мной, плохие люди могут нанести тебе вред. И мне нанести вред! Они могут тебя убить! Вот так!
Ник все свои слова сопровождал мыслеобразами-картинками. И сейчас он изобразил охранника, палящего в Шарика из широкополосного ручного бластера. А потом – себя, и в него палит тот же охранник, но только из иглового лазера, прожигающего человека насквозь. Опасная штука, если уметь им пользоваться.
Шарик взлетел, заметался по каюте, и Ник почувствовал, что тот был удивлен и озадачен. Чем именно, Ник пока не понял. Скорее всего, тем, что кто-то может ни за что ни про что всадить живому существу смертоносный заряд. Просто так. Потому что ему показалось (только показалось!), будто это существо опасно.
И Ник понимал Шарика – нормальное разумное существо никогда не сможет понять убийства другого разумного существа, разве только для защиты своей жизни, своего здоровья. Но вот так, по прихоти, потому что показалось?! Хотя… охранники ведь искренне верят, что кто-то может им угрожать. Это ведь не цивилизованные планеты с нежными инопланетниками. Это планета-тюрьма, с полуторной (даже больше, 1,8!) тяжестью. С людьми, которые живут непонятно за счет чего и непонятно зачем и уже отчаялись жить по-другому.
– Не хочу! Не хочу! Не хочу! – завопил малыш.
Ник даже отшатнулся. Крик Шарика ударил в голову с такой силой, что в ней громыхнуло.
– О! Ты учишься! Шарик… брат… я тебя люблю! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось! И со мной – тоже! Если не хочешь оставаться здесь, поедешь в рюкзаке! Хотя мне будет тяжело тебя тащить. И мало еды принесу домой. Надо немножко посидеть в рюкзаке, потерпеть, и все будет замечательно! Я всего лишь куплю видон и еду, а потом мы с тобой вернемся сюда! Шарик, пойми, нельзя тебе показываться людям! Они трусливые, могут тебя убить! И меня с тобой вместе! Ты же не хочешь, чтобы меня убили?
– Нет!
– Во как! Ты уже и разговаривать научился как человек? – искренне поразился Ник и тут же понял: Шарик не разговаривает так, как человек. Он отвечает на невысказанные мысли. То есть Ник подумал о том, что его могут убить, спросил мыслеобразом, хочет ли этого Шарик, и, само собой, получил ответ: «Нет!» А что он еще мог ответить? «Хочу!»?
– Я хочу смотреть! Мне интересно! Хочу смотреть! Учиться!
И опять поразился Ник. Это уже не были мыслеобразы! Это уже был разговор!
– Ты умеешь говорить?! Как ты научился говорить?
– Ты посылаешь слова и картинки. Я учусь. Я хочу учиться!
Ник замер. Ему нужно было осмыслить услышанное. Знаний Ника хватало, чтобы попробовать разобраться в том, что произошло. Наверное, хватало. Не зря же мама столько времени его учила? Не зря же он перечитал столько статей, впитал столько информации, например, о тех же роботах!
Итак: все это время, пока он вел долгие беседы с Шариком (а он вел! Он рассказывал ему о своей жизни, о маме, о планете, обо всем, что приходило в голову!), Шарик анализировал его слова. Сравнивал с мыслеобразами, которые возникают (обязательно возникают!) во время речи. И запоминал. Все запоминал! Роботы не умеют забывать! И у роботов нет ассоциативного мышления. Как, впрочем, и у детей. Но это Ник уже обдумывал, сейчас думать надо о другом.
Нужно выяснить, насколько он, Ник, не осознавая того сам, поднял уровень развития своего друга. Может быть, таким образом Ник сумеет развить у Шарика ассоциативное мышление? Возможно… Однако без видона все равно не обойтись. Можно будет включать видон на воспроизведение, и тот будет наполнять мозг Шарика информацией! Даже когда Ник спит или занят другими делами.
Мозг? А с чего он решил, что у Шарика есть мозг? Да какая разница, мозг или не мозг! Чем-то он запоминает!
– Ты знаешь, что такое имя?
– Знаю.
– Как твое имя?
– Шарик.
– Как мое имя?
– Брат!
– Нет. Мое имя Ник. Ник. Запомнил?
– Ник. Запомнил. Но брат?!
– Ник. Брат.
– Ник. Брат.
– Шарик, ты должен остаться дома. Здесь. Я схожу и принесу видон. И научу тебя думать.
– Что такое «думать»?
Ник опешил. А правда,
