На аппетит сексуальные страдания не повлияли, так что Олег умял целую куропатку, закусил сладким пирогом, запил все это чем-то сокоподобным (компот, что ли?) и выпил целую кружку легкого розового вина, которое явно было сродни «Крымскому игристому» — пузырьки плясали по языку и почему-то напоминали о мандаринах, еловых ветках, об оливье, селедке под шубой и бое курантов.
Олег даже слегка затосковал — другой, волшебный мир это, конечно, хорошо, но все-таки — так хочется домой! Туда, где людям не отрубают ноги и не отрезают члены.
Нет, все-таки в голове Олега не укладывалось — как эти две милые, стройные, нежные красотки могут совершать такое зверство? И не в состоянии аффекта, нет! Совершенно обдуманно, методично и без малейшего намека на жалость! Когда один из преступников умолял Магду не делать того, что она делала, кричал про маму, рыдал и всхлипывал как ребенок, у нее даже мускул не дрогнул на каменно-белом лице. Оттяпала ноги и не поморщилась.
Может, она перед этим что-то приняла? Какой-то наркотик? А что… вполне возможно. Иначе ни одна женщина бы такого не выдержала. Наверное…
Отсюда и ее сила, неутомимость, бесчувственность к чужой боли. Точно, она что-то приняла. У нее даже движения были другими — быстрыми, четкими, сильными, как у мужчины.
Решив при случае расспросить Марго или Магду, Олег извинился и отправился в свою каюту. Спать. Он уже успел принять душ — окатился теплой пресной водой из старых запасов, предварительно как следует намылив потное и пыльное тело.
Прислуживали в столовой рабы с «Синей птицы», которых в этот же день и освободили, пообещав справить документы об освобождении позже, когда придут в столицу Зелана.
Дождавшись, когда из каюты выйдет служанка, стелившая ему постель, Олег запер дверь на ключ и растянулся на чистой простыне. Глаза слипались, а в мозгу вертелись картинки одна другой ярче и ужасней. Да, у него уже притупилось это ужасание смертями вокруг себя, не мучила мысль о том, сколько людей он убил своей рукой, но то, что произошло сегодня утром, его все-таки достало.
Но долго думать ему не пришлось. Уснул. Провалился, как в темную яму.
Когда посреди ночи кто-то тихонько вполз в его постель, Олег даже не удивился. Он и ждал чего-то подобного, и опасался. Ждал потому, что не мог забыть прошлую ночь и хотел ее повторения — в части секса, конечно. Опасался потому, что помнил — под прекрасной оболочкой этой женщины скрывается существо, способное спокойно отрубить ноги беззащитному человеку. Пусть даже и негодяю. А вдруг она однажды решит, что Олег такой же негодяй? И что она тогда ему отрубит?
Но когда к тебе прижимается горячее гладкое тело, пахнущее фиалками, когда голова отключилась, захлестнутая приливом похоти — не до страхов и мыслей о гуманизме. Только двое — она и он, и ничего больше на целом свете. Старая, вечная, как мир, история.
Женщина тяжело дышит, ее тело изгибается дугой, она с силой тянет на себя такого медлительного, такого страшно медлительного любовника! Ее бедра сжимают мужчину, а руки толкают, вжимают его туда, где он давно уже должен быть, да что-то медлит, медлит, медлит!
И Олег вошел. И она вскрикнула, снова выгнулась, задергалась, едва не встав на мостик, но не отпустила своего мужчину.
И так было долго — очень долго! Или очень коротко… Разве время тут имеет значение? Кто за ним следит?
И только когда Олег отвалился от любовницы, упал на постель и отдышался, в голову ему вдруг закралась странная мысль — что-то не так! Что-то было не так!
И когда он уже практически был уверен — что именно не так, зажег магический фонарь, осветивший каюту и не оставивший никаких тайн.
— Ты с ума сошла! — Олег посмотрел на девушку, которая рассматривала испачканную красным руку с выражением искреннего удивления. — Что мать скажет?! Если узнает?! Мне проблемы не нужны! Я только-только выбрался из проблем, и мне не хватало еще встать меж двух огней!
— Не будет никаких проблем… — Марго вытерла руку о простыню и потянулась, заложив руки за голову. — Мы с ней договорились.
— О чем?! О чем вы договорились?! — настороженно спросил Олег, уже зная ответ и чувствуя себя немного куртизанкой. — Это что за договоры такие?!
— Ты не муж ей, а я — взрослая женщина. Отца нет, кто может мне указывать, с кем спать, а с кем не спать? Теперь я свободна… увы.
Марго вдруг закрыла лицо руками, уткнулась в плечо Олега и тихонько зарыдала. Он обнял ее, погладил по голой, потной спине и едва не скрежетнул зубами — утешитель хренов! Опять хочется! Еле сдержался, чтобы не облапить и…
Марго прорыдалась, вытерла глаза краем простыни.
— Так что за договор? — не отставал Олег.
— Ну… мы по очереди будем с тобой! — невозмутимо ответила Марго. — То она, то я. А чего ты так смотришь? Что такого-то? Она сейчас в трауре по отцу, ей нельзя. А мне можно! Похороним папу, и она к тебе будет приходить. Или ты хочешь, чтобы она и сейчас к тебе приходила? Так-то можно, только придется потом в храме отмаливать грех. Во время траура лучше воздержаться от секса, как и положено вдове. Ты лучше вот что скажи — как это я вдруг оказалась девственницей? И зачем?
Эпилог
Они простояли в порту еще пять дней. Марго встречалась с местными купцами, о чем-то договаривалась — Олег не вникал в ее дела. Он был занят другим — шатался по городу, слушал, разговаривал, спрашивал. Увы, безо всякого успеха. Никто не видел девушку и мальчишку описываемой внешности, никто не слышал, чтобы некто занимался переселением душ, и вообще, те, кому Олег задавал вопрос о переселенных душах, едва не крутили пальцем у виска. Мол, спятил совсем мужик! Какое такое переселение душ?! Сказки это все! Чушь!
Олег восстановил свой брайд — с помощью той же Марго, воспользовавшейся связями отца. Деньги решают все, и в параллельном мире — тоже. Марго знала, к кому
