Другие люди… Найдутся… А потом найдутся еще другие, которые заменят тех, кто погиб. И так до бесконечности, для таких, как Липенко, «другие люди» есть всегда. Есть сталкеры, чтобы приносить книги, есть кшатрии, чтобы защищать его умную голову и расширять ему жизненное пространство. А то, понимаешь, сквозняки его замучили, и шум мешает работать… Если бы Максим не видел учителя, который, как курица-наседка, суетился около своих адептов, подумал бы, что все брамины – просто наглые морды. Валерий Сергеевич сам, как отрава, портил впечатление о своей касте, он еще продолжал увлеченно болтать об удушающих газах и кожно-нарывном действии, но Максим уже не слушал.
– А если этой в/ч больше не существует? Шарахнули по ней ракетой, и нет ее.
– Зачем же тогда…
Липенко замолчал. Нет. Если бы не существовало, Анатолий просто швырнул бы стопку листов на пол к ненужной макулатуре, предназначенной для растопки, и не беспокоился. Есть объект! Должен быть! И он уже придумал, как его найти.
– Нам нужна экспедиция!
– Далеко?
– Нет, не в смысле экспедиция-поход, а такая контора вроде канцелярии. То место, откуда рассылается почта, там должны быть все адреса, – Липенко опять бегал по комнате, такую бы энергию, да в мирных целях… – Если я получу разрешение на выход наверх, отправимся туда завтра.
– Да лучше сегодня, чего тянуть… – как раз ночь на дворе, днем он что ли наружу собрался? – А что вы собираетесь делать с этим… с изделием?
– Как что?! Ты действительно не понимаешь?
– А вам патронов жалко, что ли? Воевать вы будете с солдатами, а при вашей зачистке погибнут и гражданские. Вас бы так же…
– Брамины не воюют. Они не для того предназначены.
А для чего же предназначены брамины? Устраивать такие маленькие гадости с большими последствиями? Максим решил разобраться с этим попозже, а пока не устраивать разборку с Липенко, успеет еще.
– Где ваша экспедиция?
– В старом здании Генштаба.
– Так оно же разрушено, наверное… Что там могло остаться?
– Никуда не делся этот барак… Снесло взрывом, может, верхний этаж. Там твой отец работал, ты помнишь?
– Я все помню…
Липенко снова стало не по себе, как будто парень сказал, что он все знает… Странная семья, дед придумывал гениальные вещи, не всегда представляя, как их использовать, отец был штабным подполковником, но не любил командовать людьми… И сын тоже может оказаться приличным лохом. Ему нужен сейчас хоть один союзник, никому нельзя доверять, никто не должен знать. Пока не придет время положить документ перед Советом Полиса, в обход браминских Старейшин, показывая им фигу в кармане. Фига побольше предназначалась и кшатриям! У них наверняка была информация о расположении войсковых частей, список имелся, хоть и скрытый от браминов. Стоило бы только попросить… Но как только попросишь, начнутся неизбежные вопросы, а он не хотел делиться. Ни с кем! Ни со своим кланом, ни, тем более, с чужим.
– Твой дедушка, кстати, зная точную формулу сахара, не мог вспомнить, сколько кусочков надо положить в чай…
– А еще он просил маму за столом передать ему хлорид натрия, а она хлопала глазами. Я-то уже в четыре года знал, что это соль.
Слушать на ночь новые рассказы об отравляющих веществах Максим отказался категорически. И лег спать.
Утром, открыв глаза, он решил, что ночной кошмар продолжается: Симка снова заплела волосы в мелкие косички и нарядилась в добытое в торговом центре платье. Вместо ругательств, Максим как следует прокашлялся, пыль архива сушила горло.
– Ты куда собралась? Хотя, можно и не спрашивать.
Сестра присела на пол рядом с ним.
– А я же, типа, тоже сталкер? Если наверху что-то нашла. Правда?
– Правда. Лучше бы ты там еще мозги нашла. Принеси попить, а? Черт, стой! – опоздал, девчонка понеслась на станцию прямо в таком виде, топая на бегу ботинками-говнодавами.
Максим выпутался из старого одеяла, встал и скатал свою импровизированную постель. Липенко тоже успел куда-то исчезнуть и унести с собой драгоценный листок бумаги. Что-то в этой истории очень сильно не нравилось… Один брамин умер практически у него на руках, и, будучи уже одной ногой на том свете, просил уничтожить документ, чтоб никому не достался. Самому, значит, с собой таскать нормально было, да! А как помирать, так сожги?
Неповоротливые со сна мысли начали шевелиться: каждый думает о себе даже на краю могилы. Если ему не судьба была воспользоваться вот этой очень важной штуковиной, то и другим тогда фигу с маслом. Максим для себя уже все понял: случай свел его с одним из немногих приятелей отца, но тот оказался изрядным прохиндеем. Поэтому подполковник Белявский и ушел отсюда, наверное. И самому Полис уже не в радость. Хотя парень не жалел, что пришел сюда, что-то еще оставалось здесь, с детства родное, и оно не смогло спрятаться за слепяще ярким светом люстр, не укрылось во тьме туннелей, его не затоптали кшатрии кирзой, не обгадили брамины своей подлостью и самодовольством. Полис и в самом деле пробудил в глубине души какую-то смутную надежду, люди здесь еще оставались людьми, не приходилось постоянно держать палец на спусковом крючке, девчонка могла безбоязненно выйти на станцию. Вот где она, кстати?!
Словно в ответ на его мысли появился Липенко в сопровождении Симки, она не забыла о просьбе и принесла ковшик холодной воды. Архивариус был чем-то озабочен.
– Экспедиция, почта… К Генштабу вели подземные ходы, но я даже не знаю, в каком они состоянии. Военная тайна, мать ее так, – выругавшись, он испытующим взглядом впился в Белявского, – а ты не знаешь?
Максим знал. Часть эвакуационных коридоров завалило, а раскапывать было бессмысленно, потому что существовали другие выходы. Да и незачем, люди, кто уцелел, находились внизу. И хранилища на случай войны тоже ведь не в кабинетах Минобороны располагались. Но, не желая снабжать и без того ушлого архивариуса новой информацией, он непонимающе пожал плечами.
– Жаль. Тогда остается один путь, поверху.
– И у кого же вы собрались просить разрешение на выход? – Максим все-таки надеялся, что кто-то сможет остановить Липенко на пути к его сомнительной цели.
– Надо получить разрешение у Старейшин, потом договориться об охране со сталкерами. Есть тут один полковник… Целая организация у него, – Липенко потер подбородок, как от зубной боли, – вроде как «птенцы гнезда Петрова». Помяни мое слово, нахлебается еще с ними Совет. К нему мы не пойдем! Он начнет вопросы задавать.
– А Старейшины не удивятся, когда вы скажете, что собрались в Генштаб?
– Максим, ты же не думаешь, что брамины занимаются только книжками? – Липенко даже остановился на ходу, опять наступив на полу халата. – Информация! Обо всем и отовсюду, какую только можно достать. Да, конечно, сталкеры помогают нам разыскивать
