Если бы это была большая лужа, то круг луны отразился бы в ней, как в черном полированном мраморе. Но сейчас светлая дорожка играла искорками, струилась к ногам Максима, на нее можно было долго-долго смотреть, и это не надоедало… Ничего подобного в подземке не увидишь. Окно в мир. Он скучал по нему, и теперь получил возможность хоть недолго поглядеть, что происходит наверху, когда люди не мешают луне отразиться в речной воде и забавляться своим искаженным отражением. Серафиму бы сюда… Она никогда и не видала ничего подобного. Эта странная мысль удивила его самого, но показалось, что любоваться таким видом в одиночестве неудобно, как будто он сделал что-то не то. Скиф не замедлил напомнить ему об этом:
– Что размечтался? Хоть бы вверх поглядел, вот сцапает птеродактиль за жопу – будешь знать, как городским пейзажем наслаждаться!
Теперь Максим увидел, что пейзаж действительно городской, и развалины явно так проглядывают в лунном свете. Как же он еще не заметил этого? Река была красива, непохожа на все, виденное раньше. Даже рельсы так не блестят под прожектором. Они светятся двумя полосками, но нет того играющего бликами луча, отраженного в воде, рассеивающегося на полупрозрачных обломках весеннего льда, плавающего посередине. Красиво. И все равно, жаль, что Симка этого не видит! А рассказать ей – слов не хватит.
Скиф простучал выборочно, по одному ему известному алгоритму, рельсы, попрыгал на мосту в нескольких местах, остался доволен осмотром и возвращался обратно.
Максим снова давил на приводной рычаг дрезины вместе с Кастетом, но ему не давало покоя настороженное, окаменевшее лицо Скифа. Что случилось? Ведь мост, по его мнению, в полном порядке, провалиться в холодную воду внизу им не угрожает. В чем же дело? Не птеродактиля же он боится! Нет его. Ведь до противоположного берега осталось совсем немного, несколько движений: раз-два, вверх-вниз. Дави на рычаг да двигайся вперед с довольно большой скоростью, хоть и не такой, как на моторизованном транспорте, но все же… И приятно даже сознавать, что многое зависит от твоих собственных усилий. Если бы так спина с непривычки не болела, ведь в первый раз приходилось ехать не пассажиром, а «движком».
Глухой удар прозвучал совершенно неожиданно, Максим инстинктивно втянул голову в плечи, думая, что с неба что-то упало, хлопнувшись в воду, а он и не заметил, увлекшись собственными ощущениями. Но объект двигался не сверху, а снизу, и гулкий звук, похожий на взрыв, сопровождал появление из-под воды невиданного ранее существа. Рыба, или, скорее, змея, потому что ее тело все тянулось и тянулось бесконечно, приближалась к мосту, стена воды взметнулась вверх, разлетаясь на мелкие брызги, с черного чешуйчатого туловища слетали капли, сверкающие в свете луны.
Красота зрелища завораживала, не давая оценить опасность, но Кастет налег на рычаг со своей стороны с такой нечеловеческой силой, что Максим на миг потерял управление и все-таки смог собраться. Но не смотреть на монстра было выше его сил: блестящая, как битум, с длинными усами голова поднялась над краем моста, челюсти с острыми зубами разомкнулись… И молниеносным движением тварь ринулась к дрезине. Полет продолжался долю секунды, его обдало ледяными брызгами, касания капель были обжигающими, сопротивление рычага вдруг возросло, не сразу Максим осознал, что рядом с ним теперь никого нет, а человек дрыгает ногами в пасти черной зверюги.
Дрезина продолжала движение не замедляясь, прыжок твари достиг своего пика, и тупорылая рыбья морда вдруг неуклюже рухнула вниз, ударившись нижней челюстью о край моста, хрустнуло-чавкнуло, глухое мычание Кастета оборвалось, и чешуйчатое нечто сползло вниз, исчезнув в воде. Как будто его и не было. Только круги на воде и отсутствие напарника с его края давали понять, что эти секунды не приснились, все произошло на самом деле и не было плодом воображения. Окончательно в реальность вернул голос Скифа:
– Скамейку-то не намочил? Штаны сухие? Качай рукоятку, Макс! – спокойный и хладнокровный, как исчезнувший в глубине водяной хищник, контрабандист скалился во весь рот, стоя на носу дрезины.
– Эй ты, убогий! – крикнул Скиф сжавшемуся за скамейкой братку. – Херли разлегся, иди арбайтен на рычаги!
Но тот будто и не обратил внимания на окрик, продолжая лежать в той же позе. Скиф спрыгнул с передка и хотел было вытащить братка за шкирняк… Рука с чем-то блеснувшим метнулась к Скифу. Хлопнул выстрел, второй.
– А я ж предупреждал, – мрачно проговорил Скиф, пряча дымящийся пистолет в кобуру. – Торопыга. А мог пожить еще метров пятьдесят, пока до туннеля не доедем, – хохотнул контрабандист, и, подтащив труп к краю платформы, скинул в воду.
Максим тоже начал приходить в себя, чувствуя липкие струйки пота под легким плащом, от человеческого голоса страх, сковавший разум, начал понемногу уходить. Он понимал, каким белым и испуганным показалось сейчас его лицо Скифу и напарнику. Стыдно… А еще он наконец-то увидел настоящего Скифа: жестокого, беспощадного, четко и напролом идущего к поставленной цели. Король, кстати, в точности такой.
– И что же теперь делать?
– Штаны снять и кругами бегать! Держись, ща я этим падлам преподам. Их тут до хренища! – с этими словами он, порывшись в рюкзаке под скамьей, достал толстую консервную банку. Чиркнул зажигалкой, послышалось сердитое «ш-щи-и-и-и», банка, разбрызгивая искры, полетела в воду.
Раздалось гулкое «бд-дум», снизу в мост грохнула будто тараном вода, рельсы тряхануло.
– Жалко, конечно, продать хотел, – крикнул мокрый Скиф. – Но не отвяжутся же, падлы. Придется на Киевской еще команду нанять! – безжалостно огрызнулся Скиф. – Чего на краю жмешься? Сядь на середину! И качай, повеселимся! – достал еще две банки.
«Бд-дум-с-с»
Тугой столб воды ударил в небо метра на три выше рельс. Металлоконструкции закряхтели, заходили ходуном. Макс крутил головой по сторонам, в одиночку тянул и нажимал рычаг, чтобы как можно скорее миновать проклятый мост через эту проклятую реку! Скиф захохотал:
– Чего такой кислый, парень?! Сдохнуть боишься? Так живем лишь раз, хрен ли жаться по норам? В метро такого нет, наслаждайся!
Новая банка с громким «ш-щи-и-и-и» полетела вниз.
«Бд-дум-с-с»
Шелест падающей воды перекрыл протяжный стон и хруст рвущейся стали, мост накренился, противоположная сторона путей стала медленно оседать и с громким «плюх» провалилась метрах в тридцати позади.
Скиф, опомнившись, кинулся на рычаги и принялся осатанело качать.
– Макс, эта… – запыхался от работы он, – ты не говори никому. Просто мы проезжали, а с мостом уже так и было, лады?
Максим, заливаясь потом, только и кивнул, с вожделением глядя вперед, поверхность ему порядком надоела. Зев спасительного туннеля был уже близко.
В привычном подземелье оставшиеся в живых везунчики стянули средства защиты и побросали в подставленный мешок. По такому случаю устроили и небольшую
