Руководство Южного фронта просто отмахнулось от «водоплавающих». Их проблемы! Ну, потеряли корабли, ну и что, сами должны думать. Мы тут людей тысячами считаем, а здесь каких-то несколько сотен моряков!..
Только здесь разный подход в мышлении есть. Корабль строят не днями или неделями, а месяцами, и стоит он дороже роты танков иногда, матроса за две недели по «курсу молодого бойца» не подготовишь, полгода надо как минимум. И прочая и прочая.
Совершенно не понравились такие потери и командованию флота – не только Октябрьскому, но и Кузнецову. Два монитора, четыре бронекатера!.. Специально!.. Вывели в низовье Днепра, чтобы их под Киевом не потерять! Так, их под Никополем оставили и сами затопили. Не в бою. Без единого выстрела. Все учли! Пинскую флотилию успели вывести на Днепр. Троицу недостроенных мониторов с киевской «Ленинской кузни» уже в Новороссийск на достройку привели. Сотни судов Днепровского пароходства уже вовсю ходят по Азовскому и Донскому бассейнам, грузы перевозят.
За сутки командующий Абрамов перестал быть командующим флотилии, а на его место назначили нового, далекого от деятельности флотилии и не имеющего опыта управления в новых условиях. Основанием для снятия стал приказ о нарушении воинской дисциплины. Одновременно сменили также военкома и начальника политотдела флотилии.
Товарищ Фролов к моменту получения должности командующего Дунайской флотилии успел послужить с 1927 года на ЧФ подводником, пройдя от помощника командира ПЛ до должности командира бригады подводных лодок, после чего получил академическое образование и стал замом начштаба всего Черноморского флота. С началом войны покомандовал Новороссийской военно-морской базой и, наконец, получил в подчинение разнородное соединение, в котором подводных лодок отродясь никогда и не было, основной задачей которого являлось ведение встречного артиллерийского боя во взаимодействии с армией.
Контр-адмирала Фролова хватило всего на полтора месяца командования, далее его карьера делает скачки от командира базы до начальника тыла флота, потом опять подводные лодки и, наконец, начальник штаба Тихоокеанского флота. Нельзя ничего сказать плохого о таком флотском офицере. Просто это не командир уровня Абрамова или Горшкова в командовании разнородной флотилии.
Сравнивать командира соединения подводных лодок и командира артиллерийского корабельного соединения даже если они закончили академию – глупость. У этих командиров разный опыт и стили управления. Или преступление, если здесь не замешан агент влияния немецкой разведки.
Сработавшийся с командующим штаб и управление флотилии вдруг столкнулись с фактом будущего появления нового неизвестного командующего. Новая метла всегда по-новому метет! А если она, эта «метла», не профессиональна? А что будет, если новому командиру не понравятся решения начальника штаба и управления? Паралич управления всегда переходит в форму поиска крайних при ухудшении обстановки. Пришло время агонии Дунайской флотилии.
Говорят, что лошадей на переправе не меняют. Это неправда, еще и как… если надо найти крайнего. И найти ответственного в уже известных событиях ближайшего будущего.
Да, виноват Абрамов, не предусмотрел возможный прорыв безоружного Южного фронта. Не было никаких мыслей и о том, что над Каховкой идет самое настоящее сражение за господство в воздухе. А ведь звоночки были. Над Каховкой уже не только армейская авиация сражалась. Основная тяжесть воздушных задач пришлась на авиацию Черноморского флота. Где в этот момент были начальники от авиации и ПВО флота?
Сказались ограниченность в доступе к информации и обмену, отсутствие института аналитики. Время пока не то, люди думают и живут с детства еще не по законам маркетинга. Дети еще не спрашивают: а сколько стоит мороженое? Или в возрасте трех лет не задают вопрос типа «а что можно купить на подаренную копеечку?». Ничего?! Так зачем ты мне ее даришь?
Целую неделю корабль ходил с дырой в палубе, пока вместо одной устаревшей башни 41-К не установили трофейную 37-миллиметровую зенитку Flak.18, доведя суммарное количество этих артустановок до трех единиц на корме монитора. Пара над моторным отделением и пара рядом с бывшим барбетом 41-К, вдоль диаметральной плоскости корабля. Теперь монитор мог обеспечить в зенит по корме суммарную скорострельность 37-миллиметровых снарядов – 180 выстрелов в минуту, а 76-миллиметровых снарядов – 20 выстрелов в минуту, 20-миллиметровых снарядов – 2600 выстрелов в минуту, 7,62-миллиметровых винтовочных – 4000 выстрелов в минуту. Соответственно, такой апгрейд зенитного вооружения не замедлил выявиться. Пролетавший над Днепром вражеский разведчик, попав под один такой бортовой залп, просто мгновенно развалился в воздухе. Монитор по зенитному вооружению вдруг стал соизмерим с кораблем класса лидер эсминцев или старый крейсер. Главной проблемой стало, где поместить достаточный запас боеприпасов для такого количества зенитных орудий. Любое возможное место, где можно было бы разместить зенитные снаряды, стало использоваться для их хранения.
Шестого октября, день, когда корабль пришел в село Прогнои, стал для меня сигналом приближения роковых событий в жизни монитора «Ударный» и его экипажа, необходимости использования последнего шанса по выживанию корабля. История хоть и изменилась по срокам и событиям, – даже оборона Очакова теперь не фарс, а настоящая, длящаяся уже почти месяц лента событий этой реальности, – все же стремится к своей первоначальной версии. Изменения событий в маленьком регионе огромного Восточного фронта все еще не обеспечивают глобальное изменение истории и судеб людей.
Экипаж заставленного ящиками с боеприпасами монитора стал судорожно разбирать укладки снарядов и патронов из ящиков и цинков с боеприпасами. На берег и за борт полетели ящики от снарядов и цинки от патронов. Весь экипаж, в том числе и механики, вооружились промасленной ветошью и занялись протиркой выстрелов, удалением смазки и комплектацией по партиям. Зенитные снаряды стали укладывать, где возможно, россыпью, перекладывая мешковиной и ветошью или в мешки. На Березань пошли все малые плавсредства за зенитными выстрелами, вагоны которых удалось переправить из Николаева перед эвакуацией.
Получил я новость об очередном изменении в своей судьбе. Я вновь стал отцом – маленького мальчика. Моей семьи на Березани уже нет. Их, как и прочие семьи, отправили в Севастополь, а
