Синд замотал головой, глядя по сторонам и гадая, к кому обращается женщина, а она рассмеялась над растерянным студентом.
– Живо, а то прирежу!
Из комнаты выбежал мужчина, на ходу надевая штаны и смешно прыгая на одной ноге. Неужели испугался угрозы? Хотя не выглядело, что Рихтэи шутила, а, учитывая то, что она уже дважды или трижды овдовела, проверять не хотел никто.
– До завтра, Ри? – любовник потянулся к знахарке за прощальным поцелуем, но она бросила на него такой убийственный, полный отвращения взгляд, что гость сжался и трусливо попятился к двери.
– Чего вылупился, некромант? Не знаешь, чем занимаются взрослые тети и дяди?
– Знаю, – Форсворд злился на женщину, она тянула время и не торопилась помогать. Лениво курила и думала, как побольнее задеть мальчишку. А руки у него уже затекли.
– Ничего-то ты не знаешь. Даже не целовался, в отличие от подбитой птички, которую приволок ко мне. Хочешь, научу? А то пока у вас счет два – ноль. И не в твою пользу, – Рихтэи причмокнула и оскалилась желтыми зубами.
– Не сегодня, – процедил парень. – Помоги.
– С чего бы? Я этого парнишку не знаю. А денег, говорят, у тебя больше нет. Зачем мне напрягаться?
– Успела навести справки?
– А то! Мне нужны только платежеспособные, – Рихтэи потерла большим и указательным пальцем переносицу.
– Договоримся. Назови цену.
– Так сильно хочешь спасти этого блондинчика?
– Все сложно, но он должен жить, – твердо ответил парень.
– Ладно, клади птичку на стол. Счет выставлю позже.
Форсворд положил свою ношу и отошел, уступив место Рихтэи. Женщина, не притрагиваясь к пациенту, осмотрела его и покачала головой.
– Что-то не так? – тревожно спросил некромант.
– Все. Процесс перерождения уже запущен. Фирс Хассел начал умирать, – грустно заметила знахарка.
– Тогда чего ты ждешь? Останови это.
– Уверен?
– Иначе бы не приехал сюда. Спаси его! – прокричал Синд.
Женщина пожала плечами и скрылась в подсобке. Меньше чем через минуту она вернулась с внушительным аквариумом с черными склизкими тварями и капельницей на треноге.
– Пиявки? Думаешь, в Тэнгляйхе не пробовали пиявок? – разочарованно выдохнул некромант, а Рихтэи поморщилась, услышав название академии.
– Еще раз обратишься ко мне в таком тоне, вырежу твой поганый язык, трупоед, а произнесешь в моей лавке название этой сточной канавы волшебников, останешься без глаз.
– Простите, госпожа, – парень виновато опустил голову, а знахарка лишь хмыкнула и принялась покрывать тело стихийника извивающимися тварями.
В лавку без стука зашли Квелд с Кренесом и, нахмурившись, оглядели неподвижного Фирса, усеянного пиявками.
– В Тэнгляйхе мы уже применяли гирудотерапию, – вмешался аспирант Льонт, а Синд испуганно втянул голову в плечи, когда Рихтэи повернулась к незваным гостям и заорала:
– Вон! Форсворд, выведи к чертям этих шарлатанов-целителей!
Некромант взял под руки ошарашенных юношей и потащил их к выходу.
– Вам лучше уйти. Я присмотрю за Фирсом, все будет хорошо, – пообещал студент. – Можете возвращаться в академию.
– Нет уж. Он мой подопечный, я не могу оставить студента у полоумной знахарки. Если бы знал, к кому ты потащишь Хассела, не стал бы даже слушать тебя! – прокричал аспирант.
– Кренес… – мягко обратился к товарищу Квелд, когда они покинули лавку. – Уже поздно. Дело сделано, нам остается только ждать и не мешать. Рихтэи, несмотря на свою репутацию, была и до сих пор остается лучшим ядологом в стране. Она бывшая наставница магистра Анда, если ты забыл. Давай доверимся ей? Фирс Хассел и так был обречен…
– Пиявки! Она лечит его пиявками, Квелд! Мы пробовали их в первые же часы. Что дальше? Заговор от прыщей?
На пороге показалась разгневанная знахарка и вручила каждому из парней по паре кристаллов.
– Займите себя. А то, как я погляжу, вам тут скучно. Синд, тебя это тоже касается, – рыкнула женщина, когда встретилась с вопросительным взглядом некроманта.
– Я темный.
– Я в курсе. Заряжай. Занесешь все сам, этих на порог не пущу, пусть валят обратно в Тэнгляйх, – прошипела Рихтэи.
Троица сидела в вонючем переулке, прямо на мостовой, и покорно наполняла вместилища энергией. Это было похоже на донорство крови. Кристаллы знахарки оказались на редкость прожорливыми и порядком истощили юношей.
– Она чокнутая, – вполголоса заметил Льонт, нервно обернувшись на дверь лавки. Он протянул артефакты Форсворду и устало оперся спиной о стену. – Надо поесть. Тут где-то недалеко был уютный трактирчик.
– Неплохо бы, – Квелд тоже передал два заполненных кристалла дрожащей рукой. – Синд, ты с нами?
– Нет аппетита. Побуду с Хасселом, если Рихтэи разрешит.
– Ладно, – Кренес, пошатываясь, встал и процедил сквозь зубы: – Передай наше запоздалое почтение лучшему ядологу в стране.
Аспирант все еще чувствовал себя оскорбленным и, подняв на ноги позеленевшего Квелда, побрел вместе с ним вниз по улице.
Синд вернулся в лавку.
Южанин выглядел намного лучше, если не обращать внимания на множественные язвочки, оставленные вдоволь насосавшимися пиявками. Рихтэи, довольная собой, прилаживала капельницу с мутным розоватым раствором.
– Что это?
– Тебе лучше не знать. Не хочется мыть после тебя полы, – с издевкой ответила женщина, но Синд все равно почувствовал, как к горлу подступила тошнота, когда в бутыли капельницы что-то шевельнулось.
Парень разложил заряженные кристаллы для знахарки и неуверенно переминался около стола.
– Что хотел, аристократик?
– Почему ты назвала его птицей.
– Неважно, – отмахнулась Рихтэи.
Форсворд знал, что допытываться у нее ответа бесполезно, пододвинул стул и сел рядом, разглядывая лицо своего соперника.
Фирс больше не бредил. Сейчас он походил на спящего. Дышал спокойно и ровно. Синд остановил взгляд на губах южанина и почувствовал жгучую ревность. Стихийник дважды целовался с Натт, к нему девушка сбегала, он заставлял темную улыбаться и делал счастливой, а чтобы она продолжала оставаться счастливой, Форсворд рванул спасать его. Глупый, глупый некромант.
– К сожалению, часть воспоминаний им безвозвратно утрачена… Я ничего не могла поделать, – знахарка подкрутила несколько вентилей на капельнице и занялась кристаллами.
– Какая именно часть?
– Самые последние. Останутся лишь невнятные тени. Может, со временем он что-то и вспомнит, но не сразу. Скорее всего, процесс необратим, – Рихтэи картинно зевнула. – Следи за капельницей, а я пока посплю. Разбуди, как очнется.
Парень закусил губу, а тьма вновь подала голос:
– Твои мысли нравятся мне, маленький некромант. В глазах Мёрке ты будешь героем, спасшим мальчишку, а ему можешь сказать что угодно. Как же я ошибалась в тебе!
– Очень рад, – улыбнулся Синд и дружески стиснул ладонь стихийника, когда тот начал просыпаться.
– Где я? – Фирс медленно моргал, привыкая к полумраку.
– В лавке госпожи Рихтэи, – ответил заклинатель, наблюдая, как расширяются от удивления глаза южанина.
– Зачем? – он попытался привстать, но слабость не позволила ему сдвинуться с места.
– У тебя было сильное отравление ядом василиска, но теперь все позади, – Синд продолжал держать Фирса за руку.
– Мёрке!..
– Что? – некромант мгновенно отдернулся.
– Она в яме… Мы сбросили ее, надо вытащить… Она может пострадать! – парень с мольбой смотрел на Форсворда. А темному стоило больших усилий сдержать ликующую улыбку и оставаться серьезным.
– Все в порядке. Натт Мёрке цела и невредима. Этот неприятный инцидент в Элскер Крик произошел
