— Ты сам сказал, что мы спешим! — возмутилась Алана.
Гардарик пожал плечами.
— Я все дела сделал, а в остальное вы, девочки, не хотите меня посвящать. А тебе, Лана, вроде бы еще куда-то было нужно, что-то там зарегистрировать? Так иди, я побуду с Эрикой. Не таскать же ее по делам в таком состоянии.
— Ты действительно думаешь, что я оставлю ее с тобой?!
— А ты настолько мне не доверяешь? Я уязвлен в самое сердце, — почти с прежней иронией ответил Юрий.
В этот момент я чувствовала себя ребенком, чьи родители находятся на грани развода и каждый пытается перетянуть дочь на свою сторону. Однако была уверена в том, что сейчас Юрий уже не представлял угрозу. Он мог — о, он на самом деле мог испортить нам жизнь, но не стал бы это делать. Потому что цель, ради которой все было затеяно, уже утрачена. Блудный сын своей родины, теперь он лишился последнего шанса туда вернуться. Ради Гардарики он рисковал собой, ради Гардарики предавал… но в итоге остался ни с чем. И теперь, подобно Каину, пошедшему против своего брата, был обречен скитаться в одиночестве. Но вместо бессмертия Каина у него были его удача и мозги. А Ядгар говорил, что умный человек нигде не пропадет.
Так что можно было не жалеть симаргла, но и холодно отвернуться от него, как Кронберг, я не могла. Не знаю, считать это игрой или нет, но все же именно он был тем человеком, который утешал меня в самые трудные минуты.
— Алана, все будет хорошо, — мягко сказала я. — Здесь много людей. И я обещаю, что никуда не пойду с этим страшным дядькой и, если что, буду звать на помощь.
Юрий прыснул и тут же застонал от боли в щеке. Доктор хотела было что-то возразить, но потом махнула рукой.
— Ладно, — буркнула сердито. — Цехель, только без выкрутасов!
— С вами, барышни, шутки плохи, так что я буду смирным как овечка.
Оставив нас в небольшой скучной и безликой кофейне в зале ожидания порта, Алана ушла. И мы наконец остались одни. Задумчиво мешая в пластиковой чашке грязно-коричневую бурду, которую здесь почему-то называли кофе, Юрий говорить не спешил. Сейчас, без всяких побрякушек-украшений, с темными короткими волосами и искусственным загаром он казался старше. Старше и жестче, но при этом привлекательнее.
Порой я задавалась вопросом: почему меня тянуло к Ядгару больше, чем к Юрию? Были все предпосылки, чтобы влюбиться именно в него: и встретила я его раньше, и именно у него искала утешения. И гардарик был красивее и обаятельнее Альге. Неужели дело только в том, что Ядгар спал со мной? А если бы я рискнула и переспала с Юрием — это что-то изменило бы для нас с ним?
Я была рада, что не стояла перед таким выбором. Не потому, что боялась императора. Просто у Цехеля всегда была Алана Кронберг, а я, несмотря на наше с доктором скрытое соперничество когда-то, не хотела бы претендовать на того, кто был так важен ей. Нельзя у людей забирать их любимых.
Жаль, что Юрий так этого и не понял.
Наверное, я чересчур пристально на него смотрела. Цехель развернулся ко мне, невзначай касаясь пальцами моей ладони.
— Эрика…
В его устах мое имя звучало сейчас как-то иначе, а лицо было необыкновенно серьезным. Скользнув рукой по плечу, он склонился ко мне так близко, что я заметила крупицы сахарной пудры и корицы в уголках губ…
— Так. Стоп!
Резко отпрянула, выставляя вперед руку. Юрий несколько раз моргнул, а затем неохотно отстранился, притворно смутившись.
— Я думал, это подходящий момент!
— Нет, нет и еще раз нет!
— Это обидно, знаешь ли.
Вот же наглец!
— Есть кое-кто еще, кому может быть обидно. Очень обидно, — напомнила я. Глаза наемника потемнели.
— Сердце Аланы теперь навсегда для меня закрыто.
Я не удержалась и фыркнула, получив удивленный взгляд.
— Тебе смешно?
— Совсем нет, тай… Юрий. Просто поражаюсь, как легко ваше сердце меняет привязанности.
Мне не хотелось говорить вслух, как сильно уязвило доктора исчезновение гардарика на Лонге. А ведь он просто использовал Кронберг.
— Я ее не использовал. Она дорога мне.
Вздрогнув, я поежилась. Юрий не был эспером, но всегда легко угадывал ход моих мыслей.
— Это не то, что вы должны говорить мне.
— Но я говорю это тебе. Потому что меня она вряд ли теперь послушает. А тебя… Ты знаешь, я ведь не умоляю о прощении, я просто хочу, чтобы она поняла! — с неожиданным жаром воскликнул он, так что парочка туристов, сидевшая за соседним столом, обернулась.
— Если бы я понимала сама… Что бы ты там ни думал, в твои мысли я никогда не лезла, — прошептала я, нервно оглядываясь.
— Ты понимаешь, — с неожиданной уверенностью ответил Юрий.
Пожала плечами. Хватало и собственной неразберихи в чувствах, чтобы пытаться разобраться в его странных представлениях о личной жизни.
— Ты доверяешь ей? — внезапно спросил Цехель, искоса взглянув на меня.
— Больше, чем тебе.
— Я имею в виду, что она сможет найти выход.
— А-а-а, ты об этом, — протянула я и, не удержавшись, все-таки взяла салфетку и аккуратно вытерла со рта Юрия все крошки. Он скривился, но послушно вытерпел. — Думаю, что у нее все получится.
— А у тебя?
— А у меня — не знаю. Вы… чем ты будешь заниматься после всего этого?
— Подамся в контрабандисты. С детства мечтал быть космическим пиратом! А потом встретил плохого мальчика Ядгара, и вся жизнь под откос…
— Ну-ну… — Усмехнулась, поджимая губы.
— Не беспокойся, я разберусь со своими проблемами. И знаешь… когда я буду уверен, что обо мне немного забыли, постараюсь вас найти.
Я вздрогнула и зыркнула исподлобья.
— Зачем это еще?
— Чтобы убедиться, что у вас все хорошо.
— А если нет?
— Ну, мне не впервой красть милых барышень.
Юрий подмигнул, а
