Вошла та же девочка и поставила горшок под кровать, не поднимая головы, спросила:
— Может, что угодно вашей милости?
— Угодно, — ответил Артем, и девочка, шмыгнув носом, безропотно стала раздеваться. Сделала она это быстро, сбросив рваные обноски одним движением, и осталась полностью обнаженной.
Перед ошеломленным Артемом стоял скелет, обтянутый кожей, с грязными подтеками на теле. Присмотревшись, он понял, что это налитые лиловым, баклажанным цветом разбросанные по всему телу застарелые синяки и ссадины.
— Оденься! — поморщился Артем. Заниматься непотребством с этой кривоногой девчонкой он не испытывал никакого желания. Но толстяк Артам, видимо, не брезговал ничем. «Вот скотина», — ругнулся про себя Артем. Подождал, пока девочка покорно оденется.
— Тебя как зовут? — задал он первый вопрос.
Девочка удивленно посмотрела на него и несмело ответила:
— Как назвала мать, не помню, но все кличут меня Чучелом.
— Да уж, — крякнул Артем, видимо, жизнь простолюдинов здесь не сладка. — Присядь, мне тебя кое о чем расспросить надо.
Девочка присела на край лавки, опустила голову и стала безропотно ждать.
— Меня ударили по голове, и я многое забыл. Скажи, я заставлял тебя с собой спать?
— Нет, что вы, ваша милость! — воскликнула девочка, и Артем вздохнул с облегчением. — Вы просто позвали меня разделить с вами ложе, вы не заставляли.
Девочка подняла голову и искренне посмотрела ему в глаза.
— Хрен редьки не слаще, — проговорил недовольный Артем.
Девочка, увидев раздражение мага, сжалась и вновь опустила голову.
— Я давно в замке? — начал он издалека.
— Семь дней, ваша милость.
— Я все время жил здесь? — тоскливо обвел он глазами каморку, что ему выделили.
— Да, ваша милость, это гостевые покои для неблагородных господ. — Девочка отвечала сразу, однотонным скучным голосом, не проявляя эмоций. Может, их у нее уже и не было, подумал Артем, кроме страха и покорности. Все остальное из нее выбили.
— Как ко мне относятся в замке? — спросил он, подумав.
Девочка, не понимая вопроса, уставилась на него.
— Как ко мне относится конт — как к слугам или лучше?
Теперь девочка поняла, чего от нее хотят:
— Нет, ваша милость, конт считает вас выше слуг, он обращается с вами уважительно.
— Понятно, — подумав, что не все так плохо, ответил Артем. — А отец Ермолай?
Девочка, услышав вопрос, боязливо огляделась.
— Не бойся, я никому не расскажу о нашем разговоре. Помоги мне, а я помогу тебе и накажу всех слуг, что тебя обижают.
— И конюха накажете? — спросила девочка.
— И его тоже.
— Хорошо! Слушайте! — заговорщицки, шепотом произнесла она. В ее детских глазках было полное доверие к Артему. Она наклонилась к нему поближе и стала говорить. — Я слышала, как инквизитор говорил кому-то, что надо за вами присмотреть, что вы могли заразиться вольно… вольно… — Она закусила губку, пытаясь вспомнить слово, и, обрадованная тем, что ей удалось вспомнить его, закончила: — Вольнодумством. Что он не выполнил план по грешникам.
«Вот оно как, — со страхом подумал Артем, — тут планы по сожжению еретиков. Не сладко, однако».
— Я с ним общался?
— Да, ваша милость, он угощал вас вином и спрашивал, спрашивал…
Артему стало холодно. Мерзкий холодный пот, несмотря на духоту в комнате, пробежал струйкой по спине. Что мог наговорить по пьянке Артам, оставалось только догадываться.
— Как надлежит обращаться к конту, человеку моего звания? — переборов страх, спросил Артем. Что такое инквизиция и скольких они отправили на костер, он хорошо знал. Томас Торквемада, Великий инквизитор, оставил заметный кровавый след в истории, выстелив его сотнями пепелищ по всей Испании.
— К конту вам надлежит обращаться «досточтимый конт» или «риньер». При этом обязательно приложить почтительно руку к груди и поклониться не слишком низко, тогда вас уважать не будут, не слишком высоко, тогда вас могут вызвать на дуэль и убить за непочтение.
— Покажи, как? — попросил Артем, и девочка живо вскочила и изобразила поклон. Оказывается, она была совсем не забитой дурой. Любознательная и смышленая, она сходу схватывала и давала правильные полные ответы. То, что и хотел знать маг. Ведь он теперь маг.
— Как мне обращаться со слугами? — Землянин как губка впитывал информацию.
Агнесса, сидевшая на его левом плече, завистливо посмотрела на ангела.
— И ты называл этого паренька непутевым? — спросила она. — Какие тогда у вас умные?
— Умные тоже есть, парень не дурак. — Арингилу было одиноко, и он хотел поговорить. — Просто не хотел найти своего места в жизни. Я же тебе говорил, он не старался найти своего предназначения. По жизни плыл, и все. Вот и приплыл. У них в стране извечные две проблемы, — со вздохом грусти сказал он.
— Это что за проблемы, да к тому же только две? Здесь их тысячи, — быстро среагировала Агнесса. Ее распирало любопытство: как это — жить в другом мире?
— Дураки и дороги, — ответил ангел, — с остальными проблемами они справляются.
Тифлинг недоуменно уставилась на Арингила…
— Со слугами надо обращаться строго, но не жестоко, и не стараться их унизить. Иначе они плюнут вам в тарелку, а на мясо перед готовкой… — девочка тихо, но заразительно рассмеялась.
У Артема на лоб полезли глаза. Вот это дела. Теперь и есть не захочешь.
— И часто мне мочились на мясо? — спросил он.
Чучело опустила глаза и промолчала.
— Значит, всегда, — сделал нерадостный вывод Артем. Чтобы уйти от неприятных мыслей, задал он следующий вопрос: — А где я питаюсь?
— Ты действительно позволяла мочиться на мясо и плевать ему в тарелки? — изумился Арингил.
Тифлинг зло глянула на него.
— Я хотела от дурня избавиться. Его уже почти приготовили к сожжению. Поэтому какая разница, плюют ему в тарелку или нет. Он даже не гнушался этой Чучелом и затащил ее в постель. Урод! Я его просто ненавижу, он поломал всю мою жизнь! — Агнесса, выговорившись, отвернулась…
— Обедаете за столом конта. А завтракаете и ужинаете где придется. То на кухне, то объедки со стола конта доедаете.
