– Да, – энергично кивнула она и вытянула руку, показывая направление: – Нам вон туда, между детским садом и поликлиникой, там аллея.
– Хорошо.
Конечно, из меня спецназовец еще тот, не доводилось, не пришлось. Каждый занимался своим делом. Но под обстрелами и даже несколько раз в скоротечном бою побывал. Шли не быстро, но и не медленно. Маша оказалась хорошей спутницей: не отставала, не болтала, делала все, что я говорил.
Тактика примитивная: осмотреться, перебежать к укрытию, осмотреться, перебежать. Но она приносила плоды. С тварями мы не повстречались. Тех, которых видели поблизости, обходили по широкой дуге, на остальных не обращали внимания. Один раз удалось засечь матерого рубера, который – куда там альпинистам – карабкался по балконам, а потом рыбкой нырнул в окно восьмого этажа, после чего оттуда раздался вопль. И все стихло. Маша прикусила кулачок до крови, побледнела, но держалась. Молодец, девчонка. Вот ей-богу женюсь!
– Вот он! – показала она на квадратное здание через дорогу, когда мы вышли из-за угла пятиэтажки. Действительно, времени наше путешествие заняло не так много, часы показывали без двадцати. На дороге произошло побоище, кроме пустышей, тут нашли свой конец и руберы, кусачи, горошники, лотерейщики. Каждой твари по паре. Не было только элиты. Вонь разлагающихся тел была густая и мощная. Споровые мешки целые, по крайней мере у тех, которые лежали поблизости. Видимо, кто-то их просто отстреливал.
– Выжившие! Двигайтесь прямо! Здесь безопасно! – заорал с небес голос, усиленный микрофоном, я даже вздрогнул от неожиданности.
Лабораторный корпус представлял собой отдельно стоящее пятиэтажное здание, к которому только с одной стороны примыкала городская застройка, с другой – начинался Парк культуры и отдыха.
– Теперь сверните направо, до угла дома, там до пожарной лестницы и поднимайтесь наверх!
Железные ступени бухали под ногами, казалось, ржавая лестница покачивается на ветру и вот-вот оторвется от стены, чтобы рухнуть вниз. Вроде бы не боялся высоты, но здесь было жутковато, особенно когда на четвертом этаже увидел погнутый и будто разорванный металлический поручень.
На крыше нас встречала пара бойцов, на которых были точно такие же костюмы, которые я видел у приезжавших в здание ФСБ, или очень похожие на них. Сервоприводы, бронещитки, полностью закрытый шлем, совсем уж футуристического вида оружие немалого калибра.
– Проходите вон туда. – Боец ткнул пальцем в бронированной перчатке в сторону группы людей, не меньше тридцати человек. Бедолаги, как и мы, расположились почти по центру; предупреждая все вопросы, он сказал: – Эвакуация будет вертолетом через двадцать пять минут, поэтому располагаемся, ждем, не нервничаем, теперь все будет хорошо. Там есть живец, еда, вода. Кто хочет и кому требуется – не стесняемся. Где справить естественные нужды, вам тоже покажут. Оружие на предохранитель, на других людей не наводить. Подобное будет пресекаться жестко. На остальные вопросы вам ответят уже на базе, сейчас мы заняты.
Информативно, емко и все ясно.
До последнего мига ожидал какой-нибудь гадости. Но ничего подобного. На оружие внимания не обратили, сдавать не заставили, меры безопасности же за разумные рамки не выходили. Поставил автомат на предохранитель, опустил, он повис стволом вниз, приклад к груди. Удобно, в секунду можно привести в готовность ведения огня. Да, немало было съедено соли для изобретения трехточечного ремня, вроде и решение не самое сложное, зато сейчас как удобно.
Затем потянул за собой девушку к скоплению людей.
– Здравствуйте, – поздоровался со всеми сразу, кто-то кивнул, кто-то ответил, кто-то равнодушно промолчал. Но вежливость – она не на пустом месте родилась, всегда следует здороваться. Язык не отсохнет.
Внимательно осмотрел беженцев. Пара человек была в милицейской форме, остальные – сборная солянка. Кто во что горазд. Даже имелся седой мужчина, одетый в пальто и старомодную шляпу с полями. Представителей сильного пола насчитал раза в два больше, чем слабого. У большинства самое разнообразное оружие, начиная от одноствольных ружей и заканчивая «ПКМ», стоящим рядом со здоровым бородатым мужиком. Вид у того был донельзя разбойничий, поглядывал на всех с вызовом черных насмешливых глаз. Молодой парень лет восемнадцати сидел, опираясь на окровавленный топор, еще рядом с одним лежал тяжелый лом. На меня многие смотрели с нескрываемой завистью, точнее, я лично их не интересовал, а вот мое снаряжение и оружие – да.
Уселся у какой-то вентиляционной трубы, прижавшись к ней спиной и достав сигареты, с наслаждением закурил. Маша пристроилась рядом, положила голову мне на плечо.
– Спасибо тебе за все, – тихо прошептала она. – Я ведь даже не знаю, как тебя зовут…
– Вальтер, зови меня Вальтер, – сказал я. Никотин расслаблял, дурманил мозги, а еще хотелось орать от радости. Смог, почти вырвался из этого чертового города!
– Я ведь серьезно думала, уже все, конец, веревку приготовила, – совсем уж тихо сказала Маша. – Вода кончилась, выйти никак, пробовала через балкон ниже спуститься, но чуть не сорвалась, там этот дурацкий козырек. Хотела быстро… С балкона… Одно остановило: а если бы не умерла, только покалечилась?..
Всхлипнула, а я обнял ее за плечи и прижал к себе сильнее. Пусть выговорится девчонка, легче станет. Вообще, как с ума не сошла – не представляю. И даже не хочу.
– А потом слышу… – Тут она подняла на меня глаза, мокрые от слез, и почти счастливо улыбнулась. Ресницы как лучи маленьких солнышек… Я что, влюбился? – Кто-то матом ругается, думаю, мерещится от жажды, но выглянула. А там ты, этих мертвецов через себя кидаешь, бьешь их… Спасибо.
– Все хорошо, – сказал я и потрепал ее по плечу. – Сейчас вертолет прилетит, и мы будем в безопасности.
– Я когда увидела, сколько там зомби, в подъезде… А сначала думала, ты просто ушел… Заплакала, ведь теперь точно конец всему…
– Вы откуда? – раздалось сбоку. Я поднял глаза и увидел мелкого плюгавого мужичка с испитым лицом. Тот радостно скалился и даже мне подмигнул. Вот ведь нашел время, чудак на букву «м».
– Оттуда, – в тон ему сказал
