Это он запомнил отчетливее всего. Бесконечные крики в болоте.
Только один смог уйти.
Девлин.
Он потерял всего лишь палец.
Только позднее, спустя много дней, они поняли, какую страшную сделку заключил вор с древними. Как он заплатил за свою свободу жизнями товарищей.
Он крыса, и вор, и предатель, и Горелу хотелось его убить, но Мозер был прав: Девлин мог пригодиться для дела.
Они уезжали от этого унылого места по мертвым землям, направляясь к плодородным пространствам за ними.
Горел не был дураком. Он знал, когда его обманывают. Но он был в долгу перед Мозером, как Мозер был в долгу перед ним, и ведь этот человек специально его разыскивал… а еще ему просто было любопытно. Он много слышал о том месте, куда они направлялись.
О Водопаде.
8Они услышали его задолго до того, как увидели.
Большой водопад, давший городу название, низвергался с высокого плато Тарш, граничившего с мертвыми землями и тянущегося до самых гор Зул-Вар. В этих горах, где когда-то жили и истребили друг друга в разрушительной войне две родственные древние расы, зул и вар, ледники питали реку Нириан. Длинная, широкая и величественная река неторопливо проходила огромное расстояние, чтобы наконец низвергнуться в Священный Бассейн. Конечно, это был никакой не бассейн, скорее небольшое озеро. Отсюда вода текла спокойнее, выходила из Священного Бассейна и растекалась по множеству старательно выкопанных каналов и протоков со сложной и изобретательной системой шлюзов, обросших многочисленными островами, дамбами и насыпями, среди которых раскинулся большой многолюдный город.
Вырубленная в камне тропа круто взбиралась, змеясь и петляя, по горному склону к плато Тарш, позволяя любому жителю города подняться на вершину к водопаду. Тропой, длинной, трудной и крутой, тем не менее часто пользовались. Она называлась Тропой Вознесения.
Небо было спокойным, воздух свежим и ясным. По небу пролетел зимородок. При приближении к воде она казалась путникам поразительно голубой, и на ее фоне ухоженная городская растительность выглядела свежей и зеленой. Повсюду, создавая ало-сине-желтый хаос, росли цветы, и их запах наполнял воздух, словно аромат духов. Аккуратные бревенчатые дома стояли на сваях, по множеству мостов со смехом бегали дети.
Картина была мирная, идиллическая, и Горел решил, что ее лишь слегка портят плывущие по воде прекрасно сохранившиеся трупы.
Но это все они увидели немного позже.
К городу подошли сразу после рассвета. Они нашли тайник Мозера. Здесь Горел обнаружил одежду, запас оружия, поразивший даже его, и маленький весело разукрашенный фургон с надписью «Мимы».
Рядом с фургоном был привязан осел.
Горел посмотрел на осла, потом на Мозера.
– Все это оказалось здесь совершенно случайно?
– Предусмотрительность себя окупает.
– Но за чей счет?
Мозер пожал плечами:
– Какая тебе разница? Клиент есть клиент.
– Мне не нравится, чем пахнет эта работа, – сказал Горел. Мозер усмехнулся и бросил ему мятый бумажный пакет. Горел открыл его и посмотрел на порошок.
– К тому же, – сказал Мозер, – город очень старый, основан в незапамятные времена, и неизвестно, какие тайные знания здесь скрыты. Возможно, здесь что-нибудь знают о твоей родине.
Явная приманка, Горел знал это, Мозер тоже; а уж Четверопал знал наверняка.
Что не превращало сказанное в ложь.
Горел взял щепотку, маленькую щепотку, только чтобы смягчить остроту момента.
– Хорошо, – сказал он. – Но что насчет фургона? Никто не поверит, что мы не те, кем кажемся. Любой ротозей заметит оружие.
– Я все предусмотрел, – сказал Мозер. Горел подозрительно посмотрел на него. Тот порылся в спрятанной сумке цвета коры и достал три амулета. Один отдал Девлину, один Горелу, а третий оставил себе.
Горел уставился на амулет. Он был сделан из теплого металла, легок на ощупь и покрыт сложными кругами и линиями, которые словно шептали ему о чем-то, только он не мог понять, о чем…
Он, конечно, знал, что это такое. От амулета разило колдовством.
– Они одноразовые, – почти виновато сказал Мозер. – Но их хватит, чтобы мы смогли пройти. Только не надевайте их, пока не подъедем к самому городу.
– А это откуда?
Мозер пожал плечами.
– Еще не поздно повернуть обратно, – сказал он. – Если не хочешь браться за это дело.
– И что же ты будешь делать без меня?
– Незаменимых нет, Горел.
Они смотрели друг на друга, но сомнений в исходе у них не было.
На другой день рано утром по равнине к городу Водопаду подъехали три скромных мима в пестро раскрашенном фургоне. Фургон тащил терпеливый ослик. Особенно глазеть было не на что: три бедных актера, потрепанных в дороге непогодой и жизнью. У одного не хватает пальца на руке. Они ехали молча и смогли услышать гул задолго до того, как добрались до места, – непрекращающийся невероятно громкий гул воды, падающей с большой высоты.
Над городом Водопадом всегда стоят радуги. Вечные брызги воды в воздухе преломляют солнечный свет, создавая множество радостных красок, а по ночам, когда с теми же брызгами взаимодействует лунный свет, можно увидеть серебряные радуги.
Чтобы попасть в город, нужно пересечь большой канал, который успешно служит защитным рвом, преграждая дорогу захватчикам, и именно тут Горел впервые увидел трупы. Они плыли под поверхностью воды с открытыми спокойными глазами, касаясь ноздрями поверхности, словно готовы были в любой момент подняться с той стороны и опять начать жить. Но кожа у них была выщелоченная, белая, почти прозрачная, и глубина их погружения никогда не менялась, лишь изредка их толкали новые трупы, принесенные течением.
– Священный Бассейн, – прошептал Девлин и вздрогнул.
– Замолчи, болван!
Рука Горела легла на рукоять пистолета. Он надеялся, что заклинание подействует и скроет их.
В город вел единственный мост, и на той стороне виднелись одни охраняемые ворота. Стражники – наемники-эбонги, большие, похожие на жуков существа с головами, напоминавшими здоровенные шлемы, непрозрачные, словно из полированного черного камня, – в руках держали ружья.
– Стой!
Мимы послушно остановились.
– Цель посещения?
– Мы скромные актеры, хотим показать свое невеликое искусство…
– Показывайте.
– Прошу прощения?
– Я сказал, показывайте!
Следующие пять минут стали худшими в жизни Горела. А это кое-что значило. Он, Мозер и Девлин прыгали, притворялись, будто закрыты в невидимом стеклянном сосуде, поднимаются по невидимой лестнице или спускаются по невидимым ступеням, и все это происходило в полной тишине. Они были ужасны. Горел ждал, что их обман вот-вот будет раскрыт и начнется смертельная схватка с эбонгами. А ему не хотелось столкнуться с такой злобной расой, не имея вооруженной до зубов армии за спиной.
Однако когда они закончили, послышалось короткое шипение выдыхаемого воздуха, что у эбонгов могло соответствовать одобрительным аплодисментам.
– Проходите. Но предупреждаю, что здесь не слишком большой спрос на мимов.
– И рента очень высокая, – сказал другой стражник.
– Если хотите знать мое мнение, вам лучше держаться низин, – сказал третий. – И будьте осторожны, а не то услышите Призыв.
Его коллеги повернули к нему головы-шлемы, и наемник ускользнул, если к эбонгам вообще применимо это понятие. Мимы покорно поблагодарили стражников, проехали в открытые ворота и оказались в городе.
И тогда Горел услышал. Он понял, что слышит это уже какое-то время, с тех
