Я покачал головой. Их дома стояли так близко один к другому, что меня удивило, зачем нужна карета.
– Что ж, – сказал лорд Томас, – позволь помочь тебе одеться: вчера я слишком торопился тебя раздеть.
Когда он надел на меня шелковую рубашку, я сообразил, что она гораздо лучше моей. Но ничего не сказал: у него, вероятно, сундуки были забиты рубашками, а если он хотел мне ее подарить, что ж, третья рубашка мне бы не помешала. Джесс будет довольна.
Джессамин я нашел в «Девичьем капризе». Она выпивала со своей подругой Кэти Блаунт.
– Да будь я проклята, если это не великий Сент-Вир! – Джесси качнулась назад на стуле. – А я-то думала, ты сбежал с невестой.
– Она меня не захотела, – ответил я. – И вместо нее я получил дуэль.
– Да, у лорда Конделла. – Я хотел рассказать ей сам. – Слыхала. Сюда заходил Ловкач Вилли, разыскивал маму Кэти и ее банду. Он что-то туда доставлял и сказал, на кухне все только и говорили, что о твоей дуэли.
Я высыпал перед ней на стол деньги лорда Конделла. Кэти хотя бы хватило любезности сделать изумленное лицо. Джесс взяла одну монету и подняла, как приз.
– Розалин! Это по счету и еще за одну порцию. За дом! За удачу! За Энни.
Она была далеко не трезва.
– Где Энни? – спросил я. – Что случилось?
Кэти вытерла глаза тыльной стороной кисти.
– Энни поймали. Вчера утром. Сегодня ее высекли во Дворце правосудия. Джессамин пошла туда, и я с ней. Она знала, что мы стоямши там в толпе.
– Стояли в толпе, – свирепо поправила ее Джесс. – Никогда не попадешь в знатные кварталы, если будешь так говорить, Кэт. Кончишь, как Энни, – с грязной тюремной соломой в волосах, в разорванном платье, чтобы все видели твои титьки, когда тебя станут бичевать за то, что ты украла…
– Заткнись! – Кэти отскочила от стола так быстро, что ее скамья перевернулась. – Заткнись, Джессамин Расфуфыра! Ты-то чем лучше? Думаешь пролезть к богачам и мошенничать там? Да ты пьешь и трахаешься здесь, в Риверсайде, как все мы!
Я знал, что у Кэти нож в рукаве, но она не собиралась пускать его в ход, поэтому я просто смотрел, как она кулаком вытерла слезы, вскочила и выбежала из таверны.
Джесс скорчила гримасу.
– Эта скряга даже не заплатила за свою выпивку. – Она взяла еще одну монету из моей груды. – Все в порядке. Нам хватит, чтоб заплатить, милок, верно? Пойдем посмотрим, есть ли еще у Саламандры кинжал с головой змеи, который тебе понравился.
Я взял ее за руку.
– Вначале заплатим за квартиру, – сказал я. – Таково правило. А когда вернемся домой, может, ненадолго поднимемся наверх?
Я взял ее за голову, запустил пальцы в ее лунные волосы и поцеловал прямо в таверне. Я очень хотел ее.
Она провела свободной рукой по моему бедру.
– Правило есть правило, – сказала она. – Пойдем заплатим за квартиру и немного позабавимся.
Кинжал с головой змеи уже продали, но у Саламандры нашелся другой, простой, но он был так хорошо сбалансирован, словно был сделан нарочно для меня. Мы взяли его и еще стеклянный кинжал, потому что он был совершенно невероятный, и браслеты для Джесс, которые, по словам Сал, пришли из Кама, и пять серебряных вилок, которые заканчивались головами нимф. Потом заглянули к Мэдди, посмотреть, что у нее за платья. Джесси старательно осмотрела все подержанные наряды, которые щедрая госпожа отдает служанкам и которые можно привести в божеский вид. Она нашла почти новые платье и нижнюю юбку, а груду воротничков и шейных платков Мэд отдала ей за гроши, потому что их прожгли при глажке. Джессамин долго любовалась старым корсетом из прошитой золотыми нитями парчи, на котором сохранилось большинство крошечных шелковых розеток, но потом сказала, что он для нее бесполезен. Я все равно купил его – просто для забавы. Дома мы нашли ему применение.
Мы продолжали легко тратить деньги, потому что знали: придут новые. Ведь был конец весны. Дворяне начали посылать за мной в «Девичий каприз» и предлагать мне работу. В основном показательные поединки на приемах и пирах, по-прежнему не настоящие дуэли, но Джесс и наша подруга Джинни Вендалл говорили, мол, теперь, когда меня заметили, мне нужно проявить терпение. Джинни все знала о фехтовальщиках. Она выросла в Риверсайде и вообще много знала.
Джинни Вендалл не понравилось, когда я отказался от предложения лорда Конделла провести месяц в его летнем поместье. Я объяснил, что совсем недавно приехал из сельской местности и совсем не хочу возвращаться. Я не сказал, что не хочу надолго оставлять Джесс, но это было очевидно.
Потом, несмотря на все наши предосторожности, Джесс забеременела; избавиться от ребенка стоило дорого. После этого она какое-то время болела и не могла работать. Я тоже перестал зарабатывать. Я вспоминал все свои последние платные дуэли и пытался понять, что сделал не так. Неужели я слишком предсказуем? Может, следовало бы позволить кому-нибудь хоть раз победить меня?
– Я могла бы научить тебя, – сказала Джинни. – Берись за любую работу, какую предложат! Да, даже за свадьбы, Ричард. Ведь знаешь, что? Скоро лето, все разъедутся в сельские поместья. Не только лорд Конделл. Летом здесь никому не нужен фехтовальщик.
– Сейчас Ричард берет только ту работу, которая ему по душе. – Джесс свернулась возле меня на диване, как большая белая кошка. Мы оба знали, что Джинни безумно влюблена в меня, но, поднимусь ли я на Холм или нет, у меня в Риверсайде только одна любовь. – Ему надоели свадьбы. Все знают, что он лучший. Мы проживем. А осенью его светлость вернется и снова начнет забавляться.
Вначале мы заложили вилки с нимфами. Потом парчовый корсет, потом зимнюю одежду Джессамин.
– Я все заберу назад, – сказала она, пожав плечами. – Как только мне станет лучше.
И вот однажды мы причесали ее, и она пошла на мост, чтобы поймать добычу на наживку «выброшенная девушка-служанка».
– Сейчас я достаточно отощала, – улыбнулась она. – Раз, два, и готово.
Она вернулась с платком, полным яблок, хлеба и свежего сыра, и мы насытились едой и поцелуями. Но когда я поднял ее юбки, то обнаружил, что нижней юбки на ней нет.
– Я верну ее, – сердито сказала она. – Вещи мои, и я делаю с ними, что хочу. Я еще просто не готова.
Я продал зеленое стекло и статую без рук, потому что Саламандра не брала их в заклад. Мэдди выкупила большую часть белья Джесс.
– Тебе еще повезет, – сказала она, вкладывая ей в руку один из прожженных воротничков. – Девушкам приходится зарабатывать на жизнь. Я видела такое и раньше. Ты справишься.
Если бы была работа на свадьбах, я бы ее взял. Но, казалось, лето – неподходящее время и для свадеб.
Тогда и появились со своим грандиозным планом Марко и Айвен.
Мы пили у Розалин – ее таверна устроена под землей, в подвале старого дома. Зимой там сыро и холодно, но летом – истинная благодать. Даже пиво относительно холодное. И
