– Ричард Сент-Вир! – с перьями в шляпах, они враскачку подошли к нашему столу. – Когда-нибудь выходил на большую дорогу?
– Конечно, я бывал на большой дороге. Как, по-вашему, я сюда добрался?
Айвен толкнул Марко в бок.
– Мне нравится этот малый. У него есть чувство юмора.
Джесс сидела и с легкой улыбкой наблюдала за представлением.
– Ричард. – Марко наклонился к нашему столику – я ему это позволил, он не был вооружен. – Как ты думаешь, откуда все это взялось? Эти пряжки? И эти башмаки? – Я ждал. Пряжки были просто безобразные. – От джентльменов в каретах, вот откуда. На большой дороге. Где они беззаботно ездят туда и сюда, словно ждут, чтобы джентльмены вроде нас избавили их от части их золота.
– И от личных вещей, – сказал Айвен, поглаживая самую безвкусную в мире шляпную булавку.
Марко повернулся к Джессамин.
– Там есть и дамы, знаешь ли. Жалкие старые клячи в шелках и жемчугах, от которых им давно следовало отказаться, чтобы они украсили более молодых и резвых девушек.
Джессамин кивнула.
– Давай, Ричард, – оживленно сказала она. – Ты должен попробовать. Достанешь мне новую нижнюю юбку.
Я спросил:
– Что мне придется делать?
– Мимо будет проезжать карета, – сказал Марко. – Завтра утром. Полная всяких модных штук. Я узнал это от Жирного Тома, двоюродный брат жены его брата работает на Холме и знает парня, который будет на козлах этой кареты. Нужно будет только подождать на повороте дороги, который мы хорошо знаем, незаметно для прохожих. Ты выйдешь и окликнешь кучера. Карета остановится, и…
За кого они меня принимают?
– Я не бросаю вызов кучерам!
Шпага сражается только с другой шпагой.
Джесс погладила меня по руке.
– Ты не будешь его вызывать. Просто остановишь.
– Или мы можем сделать это сами, – торопливо сказал Айвен. – Если хочешь, мы его остановим. Просто будет лучше, если это сделаешь ты. Знаешь, со шпагой в руке.
– Там поедет караульный, – объяснил Марко. – Обычно это лакей, не фехтовальщик, но умеющий обращаться с ножом и дубиной. Иногда их бывает двое. Плюс кучер. Вот тут ты и понадобишься.
– Ты их напугаешь. Они знают, на что способна шпага. Уважают ее. Ты просто сгонишь их в кучу и заставишь стоять тихо. Гляди грозно. Не позволяй им никаких штучек, пока мы будем обчищать карету. Потом уходим.
– В кусты или верхом? – спросила Джесс.
У Марко сделалось постное лицо.
– Мы всегда берем внаем Карюю Бесс. Она самая надежная, и у нее ровный бег.
– Она не снесет троих.
– За фехтовальщиком они не погонятся.
Мне это совсем не нравилось.
– Лучше займусь свадьбами.
Но тут я покривил душой. И Джесс это знала.
– По крайней мере ты будешь драться, Ричард, – сказала она. – Или делать вид, что дерешься. Можешь остановить их одним взглядом, тем ужасным взглядом, какой у тебя бывает, когда ты тренируешься. Обещаю, скучно не будет.
– Легкие деньги, – сказал Марко.
– Соглашайся! – сказала Джесс. – Будет весело!
Мне было очень скучно.
Марко и Айвен на Карей Бесс появились на рассвете, когда многие риверсайдцы только выходят на работу. Они посадили меня за собой, и некоторое время мы ехали по дороге, пока не подъехали к нужному месту. Айвен привязал Бесс в лесу, и мы залегли на обочине, в еще влажной траве, следить за дорогой.
Мы следили… И следили… Немного погодя я уснул, потом Айвен ткнул меня локтем:
– Едут!
Но это оказалась доставочная тележка, которую тащили два мула.
– Помни, – сказал Марко, когда тележка проехала. – Никого не убивай. Очень важно, чтобы ты никого не убил.
– Почему?
– За грабеж тебя посадят в тюрьму и выпорют. А за убийство повесят. Нас всех.
Я ничего не сказал.
– Да, – продолжал Айвен, – забавно все устроено. Ты для них убиваешь парня на дуэли, и так оно и должно быть, никаких вопросов. Мы убиваем кого-нибудь случайно, зарабатывая на жизнь, и отправляемся плясать в петле.
– Конечно, – добавил Марко, – если ты кого-нибудь убьешь – то есть мы убьем, – тогда лучше убей всех.
– Почему?
– Чтобы они никому не рассказали. Так у нас будет шанс.
Я очень, очень жалел, что пришел. Только этого мне не хватало – стать настоящим убийцей, с моей-то шпагой. Это прикончит меня как фехтовальщика, положит конец всему, чему учил меня мой старый мастер. И все впустую.
– Эй. – Должно быть, Марко заметил, что я нахмурился. – Никто никого не убьет. Жизнь разбойника – сплошь слава и золото, и не позволяй никому говорить иначе. О тебе могут даже сложить песню! Знаешь, как про Щеголя Дэна… или как его звали? – И он запел: – Щеголь Дэн, Щеголь Дэн, украл твою жену, а тебя отымел…
– Тш-ш! – махнул рукой Айвен. – Едут!
На этот раз ехали действительно они.
Великолепно подобранные белые лошади везли роскошную карету. Она показалась мне странно знакомой – и, когда Айвен и Марко остановили карету, стащили кучера с его сиденья, покуда я держал лошадей, потом попросили меня грозить лакею шпагой, пока их с кучером не связали, я понял почему.
Марко постучал по дверце кареты рукоятью кинжала, не без удовольствия поцарапав нанесенный краской герб. Вышедший из кареты молодой дворянин был воистину хорошо мне знаком.
– Привет, Томас, – сказал я.
– Ричард! – Он почти обрадовался. – Что ты здесь делаешь?
– Боюсь, мы с друзьями собираемся отнять у тебя деньги и драгоценности.
Я видел, что лорд Томас Бероун испуган – но он держался молодцом. Рука у него дрожала, но голос был ровный, и голову он держал высоко.
– Если ты должен это сделать, значит, должен, – сказал он. – Отец будет очень недоволен, но, когда я объясню, что мы были в меньшинстве, он поймет, я уверен.
– Ты все портишь, – сказал Айвен, выглядывая из-за лошади, чтобы посмотреть, что происходит. – Перестань болтать и вышиби из него дух.
Я медлил. Все было неправильно. Марко шумно вздохнул.
– Ладно, мы поняли, Ричард: это единственный благородный в городе, с кем ты знаком, ты работал на него и не хочешь потерять патрона. Не повезло. Как всегда. Следовало работать в масках.
– Совершенно верно, – сказал лорд Томас мягко и по-дружески. – Жаль, что снова мы встретились так, мастер Сент-Вир. Стража – и отец – потребуют подробного описания преступников. – Он подбородком указал на Марко. – Вас, джентльмены, я, конечно, не знаю.
Теперь обе его руки сильно дрожали. Я удивился, что он еще на ногах: обычно первыми подводят колени.
– Моего отца трудно обмануть, но я попробую.
– Как любезно, – насмешливо сказал Марко. – Зачем?
Бероун повернулся ко мне.
– Могу ли я взамен попросить, чтобы ты снова посетил меня? Скоро?
– Да, – удивленно ответил я. – Я бы с удовольствием.
– Смотри, Ричард! – сказал Марко. – Ты даже получил работу! А теперь бей его по голове, и покончим с этим.
Бероун побледнел, а Марко со свирепой улыбкой добавил:
– Отцу понравится, что мы ударили тебя по голове.
– Лучше бы ты этого не делал, – отчаянно сказал Томас. – У меня очень слабая голова – так говорит отец…
– Заткнись! – выпалил Марко, но я сказал:
– Подожди.
– Ричард, какого дьявола?
– Бью его по голове, – ответил я.
Я знал, что Томас закрывает глаза, когда целуется; он шутил над этим в ту ночь, когда мы встретились. Поэтому я вложил шпагу в ножны, обнял его и накрылся отсыревшим плащом, пряча от его взгляда Айвена и Марко, а его от них. Было даже приятно: он дрожал всем телом, прижимаясь ко мне. Я поцеловал его, и немного погодя
