— Но это же очевидно! — Мне показалось, что взгляд юриста стал укоризненным, словно я не могу взять в толк нечто простое и доступное всем смертным, а они, будто заботливые няньки, пытаются наставить меня на путь истинный. — В случае неуплаты в течение суток штрафа за допущенное вами нарушение казначейство обратит взыскание на все имеющееся у вас имущество, включая ту самую квартиру, в которой мы сейчас общаемся.
— Ой! — От такой новости я подпрыгнул.
А после, поразмыслив, успокоился.
— Разве такое возможно? Из-за сотни кредитов отбирать квартиру?
— Именно! Исполнитель казначейства получает пять процентов от взыскиваемой суммы дополнительно. С виновной стороны, разумеется. Плюс расходы на производство взыскания и налог управления мнемополиции, выявившего правонарушение. Далее идет местный налог по поддержанию правопорядка и еще…
— Вы меня не запугаете! Пять процентов от сотни — это всего лишь пять кредитов! А моя квартира стоит, по меньшей мере, все двадцать тысяч.
— Возможно, — начисто проигнорировав мои доводы, продолжил он менторским тоном. — Но таковая сумма, пять процентов, оплачивается одному исполнителю. Как насчет делегации из двадцати чиновников казначейства? Ведь у них — родственники. А у этих родственников — жены, а у жен — свои родственники. В конце концов, не думаете же вы, что чиновники должны работать за зарплату? Это явное нарушение устоев общества! У каждого есть право на достойное существование! Для кого-то это просто пожрать, поспать, оплатить все страховки, раз в месяц сходить в кинотеатр. А для некоторых — поездка на Лазурное побережье, покупка домика в деревне. В испанской. Зимой горнолыжные курорты. Для кого их построили, как по-вашему?
— Э… — Как-то все это не укладывалось в моей голове, и захотелось немедленно выпрыгнуть в астрал или куда подальше. К тому же именно так я и думал. Чиновники должны работать за зарплату. — Неужели в Мегаполисе возможна такая обираловка? Это же грабеж!
— Именно для того, чтоб не произошло самого худшего, мы и предлагаем свои услуги. Слышащий да услышит!
Адвокат демонстративно сложил руки на груди, всем своим видом выражая, что все уже сказано, а дальше решать мне.
Положение спас электрик, очень и очень кстати зашедший устранить перебой в энергоснабжении. Он сориентировался довольно быстро, и уже через минуту мы курили с ним сигареты. Естественно, я угощал.
— Лицензия на подключение к муниципальной сети имеется? — деловито осведомился электрик, держа в руках выдернутый из стены нелегальный шнур.
— Да, — грустно брякнул я, пряча глаза.
— Понятно, не имеется. Аккуратнее нужно быть с подключениями в наше время. В следующий раз может не так повезти, как со мной. Понял?
— Да, — теперь я уже не соврал.
— А что это тут у тебя случилось? — и он дернул подбородком в сторону медленно гаснущих голограмм.
— Так…
Потом я рассказал о своем порыве души, который, похоже, может обойтись дороже, чем угон турботакси.
— Да… дела, — протянул электрик, вынимая из моей пачки еще одну сигарету. — Ты вот что, парень… Нашел бы сотню кредитов, все лучше, чем связываться с юридической братвой. Помочь-то они, может, и помогут, да только потом сам будешь не рад.
— Это я уже понял.
— Ну, раз понял, ищи деньги и через любой банкомат уплати чертов штраф.
— Может, подскажешь еще, где их взять, эти сто кредитов?
— Может, и подскажу. — Электрик насупился, переминаясь с ноги на ногу. — Вот. Держи.
С этими словами он передал мне маленький пластиковый квадратик, на котором был нацарапан адрес. А после поинтересовался, имею ли я допуск к киборгизации.
Я имел. Причем допуск уровня «Дельта». Когда проходил военные сборы, кто-то из писарей ошибся, но теперь это было неважно.
— «Дельта»? У тебя «Дельта»?
Я-то знал, о чем говорю, а вот с чего бы это такая забота со стороны совсем, если разобраться, постороннего человека? Естественно, я его об этом спросил.
— Просто решил помочь.
— Просто? Помочь? Так не бывает! — Память тут же услужливо высветила доброжелательные лица всех этих Джонсонов, Бланкштейнов и прочих сыновей и партнеров.
— Ладно, чего скрывать. Ты прав на все сто. Не бывает. Только вот… щенки у тебя в другой комнате. Я видел.
— Щенки, да… — во мне словно зажглась теплая лампочка.
И я рассказал ему про писаря из 17-й учебной мотокиборгизированной дивизии, который хватил лишку и оказался оттого необычайно щедрым. И про то, что на самом деле имею лишь уровень «тета», как и положено нормальному заряжающему пристрелочного комплекса Марсианской базы.
— Ну, «тета» так «тета». Много денег не сшибешь, но на штраф как раз хватит. Да еще этих вот, покормил бы, что ли. А то помрут совсем.
— Пробовал. Не едят.
— Так они живые! Это не какое-то там тамагочи! Им молоко давать нужно. Бульоны варить, только не «натуральную Галину Галку», а взаправдашние, с мясом и хрящиками. У тебя как, совсем пусто?
— Пусто, — признался я и повертел карточку с адресом. — Разве что на монорельс наскребу, чтоб до вот этого места добраться.
— Не мое дело, конечно, но все же… чем живешь-то?
— Второй год на социалке. Бесплатный хлеб, консервы из концентратов, и все такое. Нет, работать после службы, конечно, пробовал! — заметив несколько недоуменный взгляд электрика, заторопился я. — Сменил два концерна и дюжину частных фирмочек, а после все как-то… Закон о необходимом минимуме как раз приняли, всех напропалую увольнять тогда мода была. А что? В цехах одни роботы-автоматы, им пособия платить не нужно, хотел даже в Луддиты податься, но после того, как две «летающие крепости» по мандату ООН шарахнули ночью по их поселку, как-то передумалось. Вот и живу…
— Ну, держи тогда, все лучше, чем совсем ничего, — электрик вложил мне в ладонь пару кредитов и пошел к выходу.
— Эй, постой! — Я прочувствовался так, что едва не расплакался. — Как тебя отблагодарить, если что?
— Да ладно, чего уж там. И ведь действительно: «если что». Сумеешь заработать, не сумеешь, это бабушка надвое сказала. Глядишь, и повезет. Не только на штраф и нормальную прокормку хватит, но и на прочее. Сколько там сейчас до социального статуса жениха нужно? Пятьсот кредитов? Шестьсот? Не-ет. Столько с первого раза, даже при самом жутком везении никто не вытягивал. Это потом разве что. Если повезет и если понравится. Сам понимаешь, дармовых кредитов никто сейчас не платит. Так что… Но все равно, желаю успеха! Мой номер — девятьсот одиннадцатый.
Все правильно. Как инфоком службы спасения.
Едва добрый самаритянин покинул пока еще мое жилище, на прощанье как следует упрятав нелегальный кабель, я заказал в службе доставки молоко и сметану. Не те, что «из деревни», а те, что из-под коровы. После получения через материализатор всей этой роскоши, долго не мог оторвать взгляда от умилительной картины: трое щенят, попискивая и толкая друг друга смешными лапами, уткнулись в тарелку. Их розовые язычки порхали над сметаной как бабочки.
Надо же, подумал я, такие маленькие
