— Наверное, главное здесь — продолжительность сна. А мы всего подремали.
— Точно. — Ник трется о его бедра. Обжигая дыханием губы, целует его — быстро, дразняще, — потом отстраняется. Его глаза становятся очень большими. Он сглатывает, и на его горле дергается кадык.
— Что? — спрашивает Джей.
Ник шумно вдыхает.
— Джей, а мы можем сегодня потрахаться?
Джей просовывает ладонь за пояс Никовых джинсов и чувствует, как теплая кожа там покрывается мурашками.
— Стопроцентное да.
Ник содрогается.
— Круто.
Джей прижимает губы к его подбородку.
— Ты хочешь заняться этим в активе?
— Д-да, — заикается Ник, и его горло вновь дергается. Он наполовину ликует, наполовину окаменел. — Да!
Глава 21
Страх перед выступлением — серьезная вещь.
Впервые Ник познал его в девять лет, в детской бейсбольной команде. Как оказалось, там требовалось не только протирать штаны на скамейке и ловить комаров или болтаться на краю поля. Типа там шли настоящие матчи — со счетом и всеми делами. И были ожидания тренера. В общем, во время Великой эпидемии-2006, когда полкоманды заболело ветрянкой, Ника внезапно вызвали в строй. И поставили третьим отбивающим. Да-да, все было настолько серьезно. Всю неделю перед игрой Ник тихо паниковал. Ведь на игру собирались прийти его мать и отец. Представляете, да?
Если бы эти события разворачивались на канале «Дисней», он точно сделал бы хоум-ран. Выбил бы мяч аж за пределы площадки — обязательно в слоу-мо и под дикие вопли болельщиков. И под слезы какого-нибудь униженного злодея. В реальности же он так перенервничал, что случился самый жутчайший кошмар: у всех на глазах он выронил биту, и его вырвало на домашнюю базу.
Такие дела.
Но Ник теперь взрослый, угу? Сегодня его не стошнит на домашнюю базу.
Домашняя база — это задница Джея.
Он до ужаса нервничает. Да, секс у них уже был, но в тот раз Ник, в сущности, ничего и не делал. Просто лежал. А главным был Джей. Теперь же ведущая роль типа как у него. Эх, надо было ему смотреть больше порно. И уделять больше внимания технике, а не просто дрочить.
Окей.
Так, ладно, он сможет.
Какое-то время они просто целуются, и Ник старается сконцентрироваться на давлении губ, на щекотке щетины и на клевых вещах, которые Джей проделывает языком, и не беспокоиться о дальнейшем. Главное — концентрация на текущем моменте.
Который хорош. Очень хорош. Целоваться с Джеем точно в топе его любимых вещей. Это словно лежать на прохладной воде в центре бассейна жаркой ночью. Его пальцы теребят край Джеевой футболки, и Джей, прервав поцелуй, на миг отстраняется, чтобы стянуть ее.
Нику так нравится, как мускулы Джея бугрятся и перекатываются под кожей.
Это потрясающе. Человеческие существа, в принципе, потрясающие. Мышцы, сухожилия, кости и кровь соединяются в один до безумия хитро устроенный механизм, который каким-то непостижимым образом двигается, мыслит, целуется. Электрические импульсы превращаются в действия и эмоции. Настоящее чудо.
Да, еще Нику стоило уделять больше внимания биологии.
А еще… а еще совершенно неудивительно, что Джей Хэзенбрук без футболки вызывает у него почти религиозный экстаз.
Ник прячет усмешку, уткнувшись Джею в плечо, и прижимает губы к его теплой коже.
Руки Джея проникают к нему под футболку, скользят по спине. Ник трепещет. У него так мощно стоит. Он начинает раскачиваться, чтобы усилить контакт, и одна рука Джея пробирается за ремень его джинсов.
Ох.
Ник подается вперед.
— Это… может, разложим диван?
Джей выглядит одурманенным, его губы припухли от поцелуев.
— Да… давай.
Ник соскальзывает с него и встает на ноги, не зная, смогут ли они удержать его.
Диван со скрипом и стонами раскладывается в кровать, ножки царапают тонкий ковер. Потом Джей достает презервативы и смазку и бросает их на кровать. Ник подбирает их, и его сердце, пока он скидывает кроссовки, начинает гулко стучать.
Джей расстегивает пуговицу на ширинке.
— Ты как?
Ник испускает прерывистый вздох.
— Уверен, что облажаюсь.
Джей с любопытством глядит на него.
— И как же ты облажаешься, Ник?
— Ну… например, кончу еще на подступах к твоей заднице?
Джей пожимает плечами и сверкает непринужденной улыбкой.
— Ну и что? Тогда мы либо на сегодня закончим, либо пообнимаемся, пока ты снова не будешь готов. Как захотим.
Ник выдыхает нечто, похожее на смешок.
— Все вот так просто?
— Да. — Джей тянет язычок молнии вниз. — Все вот так просто.
Потом спускает штаны, и Ника в момент оглушает ангельский хор.
Потому что всего мирового запаса восхваляющих прилагательных не хватит на то, чтобы описать Джеев член. Он эталон красоты, и при виде него у Ника слюнки текут. Просто он идеален, окей? Идеальной длины и толщины, и даже вены на нем не слишком странные и извилистые. Вдобавок Ник уже знает, как приятно он ощущался в его заднице и во рту.
Он смотрит на этот член с чем-то, похожим на жалость.
Прости, приятель, но сегодня ты не получишь главную роль.
Ничего. Позже он утешит его.
Будем надеяться, не один раз.
Ник долго возится с джинсами и бельем и, выпутавшись из всего этого, замечает, что остался в носках. Не круто. Он нагибается, чтобы снять их. А когда выпрямляется, Джей садится. Пружины скрипят и вздыхают.
— Как мне лечь? — спрашивает Джей.
— Ну… как тебе будет удобней? — Втайне Ник впечатлен собой. Он даже не заикался.
Джей растягивается на животе. Потом кладет руки под
