– Она обрушилась, – пояснил Торн, который гораздо внимательнее смотрел на Офелию, чем на крепостную стену. – Здесь четыре года назад оторвалась часть ковчега.
Офелия испуганно отпрянула от парапета, подумав, что и он может упасть под ее весом.
– Обрушилась? – недоверчиво спросила она. – Стена такого размера?
– Она не так уж велика, – заметил Торн. – Два года назад от ковчега поменьше, Гелиополиса, оторвалась глыба в несколько километров. Разве вы не читаете межсемейные газеты?
Офелия покачала головой. Она всегда думала, что ковчеги представляют собой маленькие, но прочные осколки Земли, и им ничто не грозит. И была потрясена, узнав, что такая огромная часть ковчега может в любой момент вот так рухнуть в пустоту.
«Знаешь, мы живем в престранном мире», – сказал ей когда-то крестный.
Как только тот давний разговор всплыл в памяти Офелии, ее захватил круговорот вопросов. Действительно ли Раскол завершился? Что стало его причиной? Может быть, одна из войн, о которых Настоятельницы не хотели говорить? А Духи Семей – знали ли они об этом что-нибудь важное, прежде чем забыть навсегда? Рассказывается ли в их Книгах о том, что произошло? А вдруг такие сведения окажутся для кого-то опасными?
Из размышлений Офелию вывел дождь. Одна капля упала ей на лоб, другая – на нос, и спустя несколько секунд на стену обрушился холодный ливень.
– Мы действительно живем в загадочном мире, – подтвердила она, прикрывая очки рукой. – Я уже много лет читаю самые разные предметы, а мне кажется, что я ничего не знаю. О земле, разлетевшейся на куски. О Духах Семей, которые все забывают. О Книгах, которые невозможно расшифровать. И о вас.
В глазах Торна что-то блеснуло, и на какое-то мгновение Офелии показалось, будто он наконец готов ей довериться.
Его губы дрогнули, когда вдали прогремел новый залп – канониры, должно быть, имели дело с особо упорным зверем, – и этот звук словно вернул Торна к реальности.
– Надо торопиться, – заметил он хмуро. – Я не могу больше задерживаться, а вы, чего доброго, простудитесь.
Торн быстро зашагал к будке часового, старая луковичная крыша которой вырисовывалась на фоне облачного неба. Офелия впервые с волнением ощутила его одиночество. «Помогите Торну», – умоляла ее Беренильда. Как она могла совершить этот подвиг, имея дело с таким упрямцем?
Позади Агата отчаянно размахивала руками: с ее места, сквозь завесу дождя, сестру можно было различить только по белому пятну платья и рыжему пятну волос. Офелия сделала ей знак потерпеть и побежала вперед, нагнав Торна под навесом будки. Убежище оказалось очень хлипким: сквозь прорехи в черепице текла вода, а близость бездны создавала сильнейший сквозняк.
– Когда вы вернетесь? – спросила Офелия.
– Мне предстоит еще много инспекционных поездок по провинции.
В очках, залитых водой, Офелия уже видела не Торна, а лишь громадный неясный силуэт. Ей показалось, что его голос прозвучал глуше, чем обычно, и причина этого крылась не только в особой акустике под навесом будки.
– А когда вы хотите, чтобы я вернулся?
– Я? – удивилась Офелия, которая не ожидала, что он поинтересуется ее желанием. – Я думаю, это зависит в основном от ваших обязательств. Просто постарайтесь не забыть о нашей свадьбе.
Конечно, она пошутила, но Торн ответил со своей обычной серьезностью:
– Я никогда ничего не забываю.
– А я как раз забыла сообщить вам о новой причуде вашей тети, – заявила Офелия. – Беренильда попросила меня стать крестной ее ребенка!
Торн высоко поднял брови, и его неприглядный шрам тоже пополз вверх.
– Здесь нет никакой причуды. Вы теперь член семьи.
У Офелии заныло под ложечкой. К чему такие торжественные заявления?
– Ее предложение меня не удивляет, – продолжал Торн. – Моя тетка произведет на свет прямого потомка Фарука. Родственникам этого ребенка будут гарантированы любые места при Дворе. И мое положение тоже упрочится.
Офелия вдруг поняла, что если бы Арчибальд не навязал себя в качестве крестного отца, то эта роль могла бы принадлежать Торну.
– Но я считаю, что вам надо отклонить ее предложение, – прибавил он после некоторого размышления. – Вы никогда не жили при Дворе, и вам там не место.
«Мое место там, где я сама решу», – чуть было не возразила Офелия, порядком раздраженная, но вместо этого сказала:
– Я встретила вчера вашу мать.
Сказала и тут же испуганно подумала: господи, что я делаю?! Конечно, сейчас не время для таких разговоров, но она чувствовала, что в этой запретной теме заключалась разгадка поведения ее жениха.
Если бы ей удалось распознать глубинную природу его связи с матерью, она, вероятно, смогла бы наконец его понять. И может быть, даже ему помочь.
– Беренильда рассказала мне, что с ней случилось, – продолжила она уже менее уверенным тоном, увидев, как потемнело лицо Торна. – Я спрашивала себя… если вы действительно унаследовали память вашей матери до того, как она ее утратила, то, вероятно, могли бы… когда-нибудь… вернуть ей ее? Я не имею в виду, что она заслуживает такого благородного поступка с вашей стороны, – поспешно добавила она, видя, что лицо Торна на этот раз каменеет. – Я знаю, что от вашей матери вы ничего хорошего не видели. Просто у меня возникло ощущение, что ее память стала для вас дополнительным грузом.
– Вы ничего не знаете.
Он произнес эти четыре слова с ледяным спокойствием. Вокруг него воздух был наэлектризован; чувствовалось, что стальные когти, безжалостные, как и его взгляд, готовы растерзать жертву.
Столь враждебная реакция произвела на Офелию такой же эффект, как холодный дождь, который продолжал струиться сквозь дырявый навес.
– Действительно, – неохотно призналась она. – Я ничего не знаю.
И однако, она кое-что начинала понимать. Мать Торна входила в ближний круг Фарука и владела каким-то секретом; не потому ли Торн так упорно хотел расшифровать Книгу? Связь между этими двумя обстоятельствами казалась очевидной.
Торн достал из кармана связку ключей от интендантства и, перебрав их все, вставил один в замочную скважину. Внутри караульная будка выглядела так же, как все Розы Ветров, которые Офелия уже видела: круглая комната со множеством дверей, и каждая из них вела в какое-нибудь отдаленное место. Некоторые Розы Ветров часто доставляли людей в другие Розы Ветров, что давало широкий выбор маршрутов.
– Больше не выходите из отеля, – приказал Торн, обернувшись на пороге. – До моего приезда будьте крайне осторожны с теми, кто посещает вас, с едой, которую едите, даже с воздухом, которым вы дышите. Невидимка вас охраняет, постарайтесь не усложнять ей работу. Если станете точно следовать моим инструкциям, с вами ничего не случится.
Офелия огляделась, думая, что Владислава тоже здесь, вместе с ними, но не увидела ничего, кроме сплошной стены дождя. Ветер облеплял
