Ну дебилы же, блин.
Я вспомнил это все, разозлился – и меня понесло:
– Очень хорошо, что ты не против. Я тоже – за. Но есть, как говорится, нюанс. Продолжаем вместе думать за Тунгуса? Предлагаю теорию, которая объясняет его поведение от начала до конца. И станет понятным все, что мы услышали с тобой во дворце за последний год. И почему нас внезапно начали имперской темой долбить – яснее некуда. Рассказываю. Допустим, что, посмотрев на землян, хороших и разных, великий вождь увидел: идти на поводу у ООН для его народа смерти подобно. Это полная утрата инициативы. Никаких гарантий, кроме честного слова бюрократов, которым Тунгус не верит ни на грош. Никаких четких перспектив, кроме торговли сувенирами у ворот перевалочной базы землян. И за него все будут решать на Земле, а он обязан – обязан! – кланяться и благодарить. Зачем вождю такое счастье? А? Вот ты бы согласился?
Костя помотал головой. Сдается мне, он слушает не столько, о чем я говорю, сколько – как.
– Но есть вариант получить все сразу и ничего не потерять – это каким-то образом войти со своим народом в состав космической сверхдержавы. Не надо строить отношения со всей Землей с нуля, оставаясь маленьким и слабым, подвергаясь множеству опасностей и неизбежно плетясь в хвосте, даже если тебя не сожрут. Надо влиться в готовую мощную структуру, которая, как ты хорошо сказал, рвется к звездам. И рвануть вместе с ней. Красиво?
– Наверное… Но – как?
– Неправильно ставишь вопрос. Как – это потом. Это тактика. Надо сначала решить со стратегией, и тут у нас проблема. У нас! У землян проблема, о чем тебе и было доложено младшим вождем Унгасаном. Доложено, в рот ложечкой положено!
– Ну так я же…
– Верно, отчет составил. С тегом «империя». Прекрасный отчет, Костя, четкий и ясный. Смотри, как я его сейчас обработаю. Допустим, что для инфильтрации Тунгус выбрал Россию. Почему – несущественно. Выбрал, и точка. К несчастью, у России кишка тонка взять да на голубом глазу раздать паспорта инопланетным папуасам. Русским что-то мешает, то ли ложная скромность, то ли все остальное цивилизованное человечество. Но, с точки зрения вождя, это еще не самое печальное. Хуже всего, что будущее России не гарантировано. Чем дальше мы лезем в космос, тем больше шансов на потерю общей связности государства и его распад. И за что тогда боролись? Какой смысл? Однако если Россия возьмет да внезапно объявит себя космической империей, то династия Ун увидит в этом конкретные гарантии и для своей самобытности, и для целостности нашей державы. И Тунгус запрыгнет в Российскую империю с разбегу, увлекая за собой остальные племена «Зэ-два», всех этих своих кузенов, сватьев, братьев и проезжих молодцов. И будет спокоен за наше общее завтра и послезавтра. Кстати, попутно мы захапаем «Зэ-два» целиком, со всеми потрохами. И нас ничто не остановит в завоевании Вселенной! И мы еще увидим каким-нибудь исполнительным императором России или, я не знаю, генеральным императором России потомка Тунгуса в третьем колене. Смуглого, красивого и в доску русского. Да, я согласен! Это очень похоже на выход для всех! Что, съел?!
Кажется, Костя чуть-чуть испугался.
– Ты чего так смотришь? – буркнул он, снова бегая глазами.
– Как?
– Да так…
– А мне еще можно. Я пока не принял у тебя дела. Значит, я частное лицо, имею право выражать личное мнение и смотреть на товарищей, как хочу!
– Ты эту свою… теорию… докладывал?
– А ты – свою?
Костя слегка выдохнул. Не исключено, что он боялся – вдруг я сейчас не от себя импровизирую, а транслирую согласованное и утвержденное мнение департамента. И пришлось бы моему напарнику резко перекрашиваться в имперские цвета, малевать на домике лозунг «Да здравствует империализм, светлое будущее всего человечества!» и круглый день носить мундир.
– Да у меня же нет… – Костя развел руками прямо-таки виновато. – Я же ничего… Я так… Просто.
– Что – просто, напарник?
– Я только спросил! – почти выкрикнул он.
– Но ты ведь готов под теорией подписаться! – не унимался я. – Ладно, с особым мнением – что Тунгусу это все подсказали. Кстати, хорошая идея, я согласен, надо проверять такие вещи. Пусть контрразведка тоже подключается. А мы наконец-то умоем руки и гулять пойдем. Верно?
Так, кажется, меня понесло всерьез. На акклиматизацию не похоже. Вероятно, просто разыгрался и не могу остановиться.
А Костя вдруг расправил плечи, опустил руки по швам и вперил в меня взгляд, до того преданный, что я едва не отшатнулся.
– Что делать будем? – спросил он так, словно я вот-вот суну ему документ на подпись.
– Гулять пойдем… Да мы уже гуляем.
– И всё?
– И всё, – отрезал я. – Мозговой штурм окончен, спасибо.
– Погоди. Ты это прямо сейчас выдумал, что ли?!
– Ну как – выдумал… – Я не сразу нашелся с ответом. Врать не люблю, за что отдельно симпатизирую аборигенам, чую в них родственные души. – Ну теория сейчас прозвучала впервые, да. Оформил экспромтом. Ты спросил – я ответил. Уж как получилось.
– Напугал, – признался Костя.
И опять ссутулился.
– А что, нельзя? Вдруг мне тоже работать надоело? – протянул я вкрадчиво и прямо сам поверил. – Все такие хорошие, один я плохой. Все такие умные, один я глупый. У некоторых вон профессиональное выгорание, а у меня даже на это мозгов не хватает! Может, я недостоин занять твое место здесь? Пойду возьму у психиатра справку об умственной недостаточности и обратно домой поеду. Запишусь на развивающие курсы. А ты давай, неси слово Кремля папуасам.
Повернулся и дальше пошел.
Костя хохотнул мне вслед, но как-то неуверенно.
Что же я за бестолковое создание, право слово, меня напарник бросает, а рассвирепеть всерьез и то не могу. Иду и жалею этого балбеса.
Почему его вгоняет в ступор имперская тема? Конечно, всех нас так или иначе с детства запугивают «тюрьмой народов» и прочими ужасами, а «имперские амбиции» и «имперский менталитет» в некоторых семьях – ругательства. Но дети имеют обыкновение вырастать, получать образование и отвергать стереотипы. Мне, пожалуй, в этом смысле проще, я существо органически безыдейное, то есть всегда на стороне здравого
