— Держите. — Элрой протянул мне черную карточку из бархатистой бумаги. На прямоугольнике было выдавлено золотом: «Маг высшей категории Астреус». — Вам на третий этаж.
— А вы? — напряглась я.
— А у меня другие дела, — едва заметно улыбнулся он.
Что за человек! Если открывал рот, то исключительно чтобы поиздеваться.
— Но что мне там делать? Документы забрать? Под диктовку написать?
— Вам все объяснят. Не переживайте.
— Если подумать, то сейчас я действительно начинаю переживать, — проворчала я и, схватившись за руку кучера, выбралась из кареты.
— Удачи! — пожелал мне Элрой в спину.
В холле особнячка я показала карточку привратнику, и мне подробно объяснили, где именно находилась приемная мага. Впрочем, пропустить черную именную табличку рядом с дверью было просто невозможно. Большие четкие буквы прочитал бы слепой. Я постучала, и дверь в темное помещение открылась с протяжным, пугающим скрипом. Осторожно заглянув внутрь, я наткнулась на собственное призрачное отражение в огромном зеркале.
— Здравствуйте! — поприветствовала. — Я от господина ди Элроя!
— Тереза? — раздался мужской голос за спиной.
От испуга я подскочила, резко оглянулась. На лестничной клетке стоял высокий мужчина в самой обычной одежде, никаких тебе характерных плащей, колпаков и прочей атрибутики, какой отчаянно грешили маги, чтобы привлечь клиентов. Зато глаза, желтые и точно застывшие, с вертикальным зрачком, не оставляли сомнений, что передо мной стоял не человек. Вернее, не совсем человек.
— Господин чародей? — уточнила я очевидную вешь.
— Можно без официоза, — поморщился он.
Я посторонилась, позволяя хозяину первым войти в апартаменты, и посеменила следом, вдруг поймав себя на том, что отчаянно прижимаю к животу ридикюль, словно маг собирался меня ограбить. Даже если бы собирался, то в сумке, кроме любовного романа и женских мелочей, брать решительно нечего. Может, если бы ридикюль был поменьше, то в нем не хранилось бы столько дряни? Хотя кому я вру.
Астреус провел меня в большой кабинет, очень похожий на обычную лекарскую приемную. Никакого уюта: письменный стол, кресло для пациентов, шкаф с книгами, вешалка для одежды, кушетка для осмотра. Кристальная чистота, и странный кисловатый аромат в воздухе. Видимо, так пахла магия.
— Ложись, — указал на кушетку.
— А? — как всегда, блеснула я догадливостью.
— Будем решать твою проблему, — дружелюбно улыбнулся он.
Всю жизнь искренне считала, что главной моей проблемой являлся комплекс зажатой отличницы. О том, как от него избавиться, написали сотни любовных романов, и в каждом серую мышку превращали в раскрепощенную, уверенную в себе женщину весьма тривиальным методом. Способ, без сомнения, импонировал, но не с приблудным же магом начинать превращаться.
— Это обязательно? — попятилась я к двери. — Лечиться?
— Да, — категорично заявил чародей и щелкнул пальцами, за моей спиной захлопнулась дверь в кабинет, а в замке сам собой провернулся ключ. — Элрой мне уже заплатил.
— Аргумент… — пробормотала я и растерянно проследила, как чародей принялся закатывать рукава рубашки, демонстрируя красивые предплечья с вытатуированными магическими знаками. Неожиданно ко мне вернулся нервный тик.
— А какую проблему вам обрисовали? — поинтересовалась я, чтобы внести ясность, имеем ли мы в виду одни и те же сложности.
— Таннер сказал, что у тебя чудовищное зрение, и это сильно мешает работе. Ложись. Обещаю, что будет не больно.
На кой бес я вчера сболтнула, будто перепутала дракона из-за плохого зрения?!
— Прикладывайся и расслабляйся, нервное создание, — спокойно повторил маг, сверкнув желтыми недобрыми глазищами.
Ноги, подчиняясь чужому приказу, понесли меня к кушетке. Сама не поняла, как улеглась, по-прежнему прижимая к животу ридикюль, как будто в нем действительно хранился золотой слиток, сворованный в монетном дворе.
Маг приблизился к кушетке и посмотрел на меня сверху вниз, потом попытался забрать сумку, но пальцы от страха окостенели, вытащить не удавалось. Да и имущество мне почему-то было важно оставить близко к телу. Иначе как нервным тиком, передавшимся от глаза к рукам, несвоевременное упрямство я назвать не могла.
— Не выпустишь? — вздохнул Астреус.
— Там ключи от дома, — брякнула я.
— Ладно, стискивай, — сдался маг и, наклонившись, снял с моего носа очки.
Мир моментально превратился в размытое пятно, и я невольно заморгала, пытаясь прояснить обзор. Бесполезное занятие. Надо было меньше в детстве читать при свече, но для маленькой девочки, проводившей вечера в комнате над трактиром, другого развлечения просто не имелось. Не слушать же разговоры за стенкой и всякие-разные, не предназначенные для детских ушей, звуки от посетителей, снявших комнату на час. Только после появления Летиции трактир превратился в приличное заведение, а прежде был форменным притоном, составлявшим конкуренцию заведению мадам Бонни.
— Я думала, что маги ритуалы проводят… — стараясь справиться с напряжением, заговорила я. — Заговоры читают, знаки рисуют…
— Дополнительный сервис, иначе клиенты не верят, — объяснил Астреус. — Мне за него недоплатили, так что мы быстренько полечимся и разойдемся по домам. Закрой глаза.
Я послушно зажмурилась. На виски легли прохладные пальцы. Надо было заткнуться, но, как всегда, от страха на меня нападала разговорчивость.
— Дорого заплатил? — неожиданно даже для себя спросила я. — Пару лет назад я пыталась взять ссуду в монетном дворе, чтобы подправить зрение, но мачеха отговорила. Сказала, что это опасно. У вас безопасно?
— Абсолютно. Сделаем в лучшем виде, — хмыкнул Астреус. — Зрение будет как у младенца.
— Ой, не надо как у младенца! — испугалась я. — Они первое время толком ничего не видят, а у меня служба… Жизнь личная…
Никакая личная жизнь. А с моей новой должностью вообще скоро перейдет в разряд несбыточной мечты.
— Ты, видимо, у Элроя очень ценный сотрудник? — предположил маг.
Сегодня все, в том числе я сама, задавались этим нелегким вопросом.
— Угу, ценнейший. Вторую неделю пытаюсь понять, за что такая честь. Астреус — ваше настоящее имя или псевдоним?
— Ты уже помолчишь, болтливая дева? — цыкнул он.
— Извините. Это мой первый раз с настоящим магом, я ужасно переживаю.
— Тихо!
— Изв… — я прикусила язык.
— Ты извиниться хотела или извращенцем меня назвать? — не
