это? Нет. Очередные звания, продвижения и даже пара орденов – все это достанется начальству. Вам же предстоит довольствоваться благодарностью и скромной премией. Да и премию-то зажмут. Костя кивнул утвердительно, но, спохватившись, спросил:
– Откуда вы знаете?
– Что именно?
– Что я поймал Потрошителя.
– Видел вашу фотографию в позавчерашней «Вечерке». У Склифосовского. Вы стояли рядом с носилками.
– Да, верно. Было такое. Оперативник помрачнел еще больше. Он вдруг вспомнил последние слова Саши и подумал: а ведь действительно, не мог этот парень носить нож в кармане больше двух-трех минут. Распоролся бы кармашек. А карманы-то у него целые. Да и дома при обыске ничего не нашли. Ни одной заляпанной кровью вещи. Ни одной куртки, плаща или пальто, в которых были бы прорезаны карманы. И ножен не нашли тоже. А ну как и правда взяли не того? Костя вздохнул. Ему стало совсем уж тоскливо. Он чувствовал: странный толстяк прав на сто процентов. Именно так все и будет. До самой смерти в рядовых оперативниках, а под конец, как обглоданную кость, – начальника отдела. Ему захотелось завыть. Никакого просвета впереди. Ни единого. Ни самого крошечного. Так все и будет тянуться. Бесконечные, унылые, серые годы.
– И что?.. – спросил Костя. – Ничего нельзя сделать? Отчего-то у него возникла уверенность, что эксперт знает ответ на любой, даже самый сокровенный, вопрос. Тот подался к самому уху Кости и спросил жарким шепотом:
– Ну, зачем так пессимистично? Вы хотели бы, чтобы ваша мечта исполнилась? Причем не когда-то там, в необозримом будущем, а в самое ближайшее время. Хотели бы? Костя молча и очень серьезно мотнул головой. Разговор получался довольно дикий. Но что-то в тоне странного толстяка убеждало его: тот спрашивает не без причины.
– Знать бы еще как…
– Терпение, терпение. Сейчас поймете, – поднял пухлые ладошки эксперт и, наклонившись ближе, почти улегшись грудью на стол, спросил: – Прежде, чем сделать предложение, я бы хотел услышать ответ на второй вопрос: во сколько вы оцениваете свою мечту?
– Понятно. – Костя мрачно откинулся на стуле. – Значит, прав был Сашка. Книга дорогая. Знаешь что, мужик, неси-ка ты ее сюда, пока я на тебя не надел наручники, не взял за шкирку и не доставил на Петровку.
– Это за какой же такой грех? – вполне натурально изумился эксперт.
– А за такой такой, – зло ответил Костя. – Я тебе кто? Кидала какой-нибудь недоделанный? Думаешь, я… – Он судорожно проглотил вставший вдруг в горле горький комок. – Что ты мне тут голову морочишь, сука? Что ты мне тут… Сволочь. Тварь позорная. Ощущение обманутых ожиданий затопило его ледяной талой водой. Было оно протухшим, обидным и очень-очень болезненным. До слез. Костя едва не заплакал. «Сейчас пойду домой и удавлюсь на брючном ремне, – подумал он. – На хрен нужна такая жизнь?»
– Да что вы, что вы? – Эксперт всплеснул руками и даже отвернулся, будто ему было тошно от одних только слов. – Подумайте сами, неглупый вроде бы человек, разве я рискнул бы предлагать сотруднику органов, тем более совершенно мне незнакомому, что-нибудь противозаконное? Зачем? – Он с ловкостью заправского фокусника извлек из широкого кармана халата книгу, положил ее на стол и подвинул оперативнику. – Заберите ее на здоровье. Не хотите разговаривать – не надо. – Он поднялся со стула, одернул полы халата. – Только не забудьте распрощаться со своей мечтой. Боюсь, она так и останется несбывшейся. Начальников управления у нас за красивые глаза не дают. Желаю здравствовать.
– Постойте-ка, – остановил эксперта Костя. Он, стараясь держаться уверенно и твердо, даже насмешливо, невольно сбивался на вопросительно-просящий тон. – Если эта книга ничего не стоит, за что же вы предлагали мне кучу денег?
– Позвольте, разве я сказал «деньги»? – спросил эксперт, снова присаживаясь. Артистический талант его не имел границ. – Не-ет. Речь шла не о деньгах. Я предлагал вам мечту! – Он поднял палец. – Слышите? Мечту! Самую главную. Самую желанную. Самую чудесную. Меч-ту! – повторил он, и слово прозвучало перезвоном серебряных колокольчиков.
– Мечту, – повторил Костя. – За книгу?
– Отнесите ее своему приятелю, пусть поставит на полку и сдувает пыль по пятницам. Она не заинтересует никого, кроме фанатиков-букинистов. Да и то не всех, а только самых неопытных.
– Ну, допустим, я бы согласился. И… что? Что я должен был бы сделать, чтобы… – Костя даже побледнел от волнения. Слова давались ему с трудом. – Ну… Чтобы…
– Чтобы сбылась ваша мечта? – помог эксперт.
– Да.
– В сущности, ничего. – Толстяк победно откинулся на стуле. – Один крохотный пустячок. Не волнуйтесь. Вам это не будет стоить ровным счетом никаких усилий. Но вы же взрослый, рассудительный человек и должны понимать: ничто в этом мире не дается даром. За все приходится платить. Только одним очень дорого, а другим, – вот как вам, например, – сущие пустяки. И никакого криминала.
– Даже не знаю. Так странно все…
– Ничего странного. Просто практичный подход. Так что? Согласны?
– Ну, если это серьезно… И если действительно не будет никакого криминала… Согласен. Конечно. Разумеется.
– Но учтите, – предупредил его эксперт. – Если вы согласитесь, обратного пути не будет. Благодарность может не знать границ, – многозначительно добавил он и тут же оговорился, – но и наказание за отступничество будет суровым. Преданность и искренность всегда открывали перед умными людьми блестящие, просто сказочные перспективы. Кто знает, может быть, и до самых «небес» дорастете. Станете начальником всей московской милиции, а то и министром МВД. – Костя улыбнулся смущенно. На лице его застыло то самое выражение радостного детского ожидания, с которым ребенок входит в магазин игрушек. – Все зависит от преданности и только от нее. Впрочем, что я вам рассказываю. Сами все увидите. Итак, – эксперт стал серьезным, – вы согласны?
– И… начальником управления? – спросил Костя. – Даже не верится, что все так просто.
– Не сразу, конечно, а, скажем, в течение года, чтобы не возбуждать ненужных кривотолков. А через день, как аванс, начальником отдела. В качестве подтверждения серьезности намерений.
– Ну да, – согласился Костя и смутился еще больше. – Конечно. Чтобы не возбуждать… Но все равно не верится.
– А вы проверьте. В конце концов, чем вы рискуете? – ухмыльнулся тот.
– Ладно. Я согласен, – торопливо пробормотал Костя. – Что я должен буду сделать?
– Для начала, – эксперт снова запустил руку в карман халата и достал крохотного божка из слоновой кости. – Помолитесь сегодня вечером.
– В каком смысле? – не понял Костя.
– В прямом. Помолитесь.
– У вас что, секта, что ли, какая-то?
– Зачем? Не секта, а самая обычная церковь. И, кстати, – эксперт наклонился вперед и вдруг спросил жестко и требовательно, глядя Косте в глаза: – Вам-то лично не все равно? Секта – не секта. Вы хотите стать начальником управления или нет?
– Хочу, – твердо ответил Костя, подумав: а действительно, не все ли ему равно? И добавил: – Только я… ни одной молитвы не помню.
– Ничего страшного. Не помните и не надо. Просто обратитесь к Господу. Только искренне обратитесь, – и потряс пухлым пальчиком. – Смотрите, искренне. Мы все равно узнаем.
– Хорошо, – согласился оперативник. – Помолюсь. Искренне.
– Тогда возьмите. – Эксперт сунул ему в ладонь божка. Костя торопливо сжал пальцы и почувствовал тепло, идущее то ли от божка, то ли от слоновой кости. – А завтра к десяти утра приходите вот по этому адресу. – Толстяк в третий раз запустил руку в карман и достал крохотную визитку с выдавленным на ней адресом. – Только не говорите об этом никому. Вы поняли?
– Почему?
