Мне показалось, будто мелькнули тени за спиной.
– Это верное решение. Малой кровью развязать такую проблему. Выгодно, – произнес торговец Дельный.
– Ништяково. Торгаш дело шепчет. Даже я с ним согласен, хотя помню, какая сволочь мне горло порезала, – прочирикал урка Чес.
– Я бы не пошел… Стремно, – прогундосил Унылый.
– Когда ж вы уже сгниете, – прошептал я.
Двум смертям не бывать – одной не миновать. Я ринулся за Оводом, а сзади посмеивалась троица давно умерших бандитов.
Зря я думал, что в Деревне нет фризов. Красная точка снайперского прицела уткнулась в мою военную куртку. «Ага, вон на чердаке еще «тело», а в доме – несколько бандитов присели на корточки».
Овод махнул рукой – и точка исчезла. Я догнал его и сказал:
– Прогуляюсь. Вы мест наших не знаете. Еще собачка покусает или кровохлеб порвет на части.
Овод же продолжал усмехаться:
– Мутант – кровохлеб? Это же страшилка, вызванная чрезмерным употреблением этилового спирта.
– Да, Олег Владимирович, продолжайте так и дальше думать, – посоветовал я. – Говорят, когда кровохлеб обхватывает шею, разрывает мышцы и начинает сосать кровь, человек еще живет некоторое время…
– Шесть секунд, – проронил Овод. – Ученые доказали, что у любого человека перед смертью еще шесть секунд происходят мысленные процессы. Если, конечно, вам не пустили пулю в голову.
Он перестал скалиться. Все мы опасаемся неизвестного, поэтому наше будущее вызывает настороженность. Да, Овод был явно не из робкого десятка: приехать в закрытую Зону, оставить красивую жизнь за чертой. Он мог потерять здесь намного больше, чем я.
Я же ощутил прилив сил. «Это моя Зона, и я знаю ее лучше многих бандитов. Я уже привык обходить аномалии, убивать мутантов, находить спасение, используя обычные вещи. Это моя земля, и я тут хозяин. Ответить на вопросы? Легко. Пусть Гунч боится выжившего военного спеца».
– Мы пришли.
Я аж опешил от такого поворота. «Куда пришли?»
– Кузьма, теперь я вас попрошу отдать оружие, – спокойно сказал Овод.
– Может, сразу руки свяжете? Или мешок на голову? – спросил я.
– Свяжу. Мешок – лишнее, но Гунч должен быть уверен, что живым вы не покинете подвал.
– Скажу честно, даже я начинаю сомневаться, – произнес я. Протянул пистолет рукояткой вперед. Овод ловко снял с себя шарф, замотал мне руки и только потом забрал «макарова». Затем бесцеремонно меня обыскал, отыскал нож на поясе. Повертел и ткнул в ствол стоящего рядом дерева.
– Потом заберете, Кузьма.
Авторитет толкнул меня в сторону подвала, и я послушно двинулся на встречу с Бугром. Темнота навалилась на Зону, и становилось все холодней. Снова появилась во рту неприятная горечь, да и сердце заколотилось сильней.
Я вдруг подумал, что это мои последние шаги. «Я еще могу рвануть в сторону, направиться к железнодорожной насыпи, а там и законовцы подтянутся. Или вслепую сыграть за Олега Владимировича? Вот и вход в подвал, который переоборудовал под себя местный торгаш. С ним я не пересекался, и, судя по разговорам сталкеров, это сэкономило мне много денег и нервов. Скряга. Усатый скряга».
Ступеньки, отлитые из цемента, фонарь в защитной сетке. Потолок низкий – пришлось нагнуть голову. «Будто на расстрел ведут. Эх, дядя Сева, что же ты замутил?» Поворот, еще ступеньки. Фризовца я заметил сразу, но снижать скорость не стал.
– Елы-палы… – выдохнул он и подавился сигаретным дымом.
– Цыц, – произнес Овод.
Этого бандюгана я узнал, именно он стоял возле Гунча, когда нас пытали.
Впереди показалась железная дверь. Овод три раза пнул по ней своими модными туфлями.
– Открыто! Или чё, рук нет, чтоб за ручку дернуть?
5Овод оскалился чуть сильней и смачно стукнул рукоятью пистолета по дверному полотну.
– Шестера, открой! – проорал Гунч.
Фризовец открыл наконец двери, подобострастно нас пропустил и заголосил за нашими спинами:
– Уважаемый человек пожаловал, Гунч. С подарком. Гы!
Гунч не изменился за эти сутки. К золотому браслету прибавились часы с яркими камнями. Бугор сидел без бронежилета, его пузо колыхалось, бесформенной массой свисая между ног. Глаза урода при виде нас округлились, подбородки затрепетали. Он аж протянул руки, словно хотел вцепиться мне в шею. Я смотрел спокойно. Надо было бы изобразить испуг или забиться в угол, но мне претила такая мысль. Судьба провела меня трудной дорожкой, и я чувствовал, как изменился. Пресмыкаться я уже не мог, даже смотря в мерзкую морду этого бандита.
– Вот это нежданчик! – воскликнул Гунч.
– К стене встань, – попросил или приказал Овод.
Я прислонился к стене, внимательно осмотрел помещение. Комнатушка средних размеров, заставленная мешками и ящиками. Перевернутая кровать у противоположной от меня стены. Квадратный стол, за которым лицом к двери сидел Гунч. Слева – стул.
– Гунч, ты все больше и больше становишься. Скоро в двери не пролезешь, – сказал Овод, снял плащ и обратился к шестерке: – Тремпель бы ты поискал.
– Чего? – спросил тот, не стирая лыбу с лица.
– Плечики, – пояснил авторитет. – Ладно, гуляй, мы теперь сами.
Он положил плащ на перевернутую кровать, начал рыться в карманах. Фризовец закрыл дверь с той стороны. Гунчу явно не понравилось, как ведет себя Овод.
– Я куда надо пролезу. Даже без мыла, – произнес жирдяй.
– Чего двери не открываешь? – Овод сел на стул, достал из внутреннего кармана ручку и диктофон.
– У меня для этого слуги есть, – ответил Гунч и сложил руки на животе.
– Слуги – это хорошо, а то я подумал, что тебе западло самому старого друга выйти встретить, – произнес гость.
Бугор прищурился, как жирный кот на солнце.
– Знаешь, Овод, у меня дел много. То один придет совета спросить, то второй – просит его под защиту взять. Не поверишь, сами идут, силу во мне чуют. По имени-отчеству стали звать. Вот как, Овод, все меняется.
– Слышал про дела твои, Гунч. Говорят, ты всю Зону под себя подмял, – произнес авторитет.
– Да что ее тут подминать?
– Нет, не всю. Я попутал – видимо, старый стал. Ты лишь от Границы до Бара руководишь. Да и то – так себе, паршивенько.
Диктофон лежал на столе, но его пока не включили. Овод крутил в руках тяжелую на вид ручку.
– С какого фига?! – навалился на стол Гунч. Подбородки его заколыхались. – Вы там, на Большой земле, вообще рамсы попутали.
