Я промолчал. Жаль, что Овод крепко связал мне руки, а то я так бы и не удержался – накинул бы петлю на эту жирную шею.
– Не бесись, Гунч. Я тебе привел твою проблему, а ты нервы показываешь, – миролюбиво сказал Овод.
Бугор, как бульдог, который заметил кусок мяса, повернулся всем телом к Оводу. Зацепил пузом стол.
– А на фига ты его привел? У стены поставил, хорошо хоть за стол сесть не пригласил. Бацилла это ходячая…
– Насколько я знаю, он смог от тебя уйти, – спокойно продолжил Овод.
– Ему кое-кто помог. Сева Зауральский, помнишь такого? Или гнать пургу начнешь, что не слышал о нем давно?
Овод потянулся к диктофону, собираясь его включить. Гунч же резко схватил бутылку пива со стола и опрокинул горлышком на электронику. Пиво начало заливать аппарат.
– Уронил. Базарю – лучше без этого…
– Ты чего, Гунч, перегар попутал? – в голосе Овода появилась угроза.
– Не в обиде будь, Овод. Не люблю я эти технологии в последнее время. Подозрения были: прослушка-ушки. Да и вот этот черт стоит, невинность изображает. В нем вся беда, Овод. Поверь, ты меня знаешь, я травить или балаболить не стану. Давай его вскроем, покопаемся в потрохах.
– Гунч, резкий ты стал.
– Это ты стареешь. Помню, раньше при тебе всегда перо или заточка были. Тебя же за это Оводом и прозвали.
Бугор замахал рукой, похожей на кусок окорока. Страха нагнать у него не получилось, зато я понял – потерял он инициативу. А это было плохо. А Овод себя вел чересчур спокойно, словно он уже принял решение.
– Предлагаешь мне этого вспороть? – Овод снял очки, повертел их в руках и снова надел.
– Я не понял, ты мне его в подарок притащил? Он мне нервов много попортил, шавка военная. Сейчас мои его в утиль пустят. Только пусть на улице постоит, померзнет, – Гунч чуть повернулся в мою сторону. – Чё, холодок помнишь? Ножка не болит?
У меня появилась возможность перетянуть на себя внимание, а там, если получится, и вывести из себя Гунча.
– С чего бы ей болеть? Ты же ленивый, даже подойти и нормально ударить не смог, наступил слегка и все…
– Рот закрой, мля! – крикнул Гунч. Щеки его затряслись, особенно мерзко выглядела поврежденная сторона лица.
– Не нервничай, инфаркт хватанет. Ты чего такой жирный?
Бугор поднялся, чуть не опрокинув столик. Бутылка покатилась и упала.
– Сесть!!! – рявкнул Овод. Ого! От такой интонации и мне захотелось опуститься на пол. Гость сорвал с себя весь лоск и теперь походил чем-то на дядю Севу. Гунч рухнул на ящик и выпалил:
– Ты чего его сюда припер?! В расход его!
– Сначала я ему вопросы задам, вдруг он что-то знает. Про тебя, про Борзого…
Бугор аж затрясся от злости, но решил увести разговор в сторону:
– Овод, корону мою принес? Нет, так давай, передай остальным, что это моя земля!
– Передам. Гунч, от тебя ребята не в восторге. Ты бизнес многим поломал. Артефакты не поступают. Вот, например, этот подвал. Знаешь, как удачно торговал местный барыга? Кроме артефактов он таким количеством информации владел. Ты же все разорил. Сталкеры боятся и не идут в Зону. Как следствие, некого трусить нашим ребятам…
– Ты как мусорок заговорил. Чего на нашем не базаришь? Язык отсох?
– Не груби, апельсин.
Овод медленно достал из внутреннего кармана лист бумаги.
– Сам подпишешься, – произнес с угрозой Овод.
– Да с какого?
– Гунч, тебе дали деньги и людей под хорошее дело – найти лабораторию. Ты знаешь, где она?
Жирдяй промолчал, а гость резко указал на меня:
– Может, ты знаешь, военный?
Я прижался спиной к стене.
– Конечно, знаю. Как отсюда выходишь, так налево – и вперед двести километров, – произнес я и слегка оскалился.
– Заколебал, гнида, – попытался прорычать Гунч, но получилось невнятно.
– Вот, даже военный знает, а ты нет. Тебе дали все, что ты попросил. Ты не оправдал наши надежды, Гунч. Даже в больничке, где твои беспредел устроили на Большой земле и моих парней поломали, все списали. – Олег Владимирович продолжал подсекать рыбу.
– Теперь всплыло в проруби. А я все никак не мог понять, чего тебя присылают. Ты решил за своих спрос держать? Так вот, Овод, лети отсюда, пока живой, – проронил Гунч. Он откинулся чуть назад и завернул руку за спину.
– Наш конфликт тут не при делах. Просто лицезреть твою харю потрепанную никто не хочет, – произнес гость. Он взял лист, положил перед Гунчем.
– Тебе конец, Овод, – произнес Гунч и нагнул голову. Во взгляде Бугра я увидел лютую ненависть.
– Это угроза? – тихо поинтересовался авторитет с Большой земли. Он взял ручку, покрутил ее, словно снимая гайку с болта.
– Это мое последнее слово, – прошипел толстяк и демонстративно достал из-за спины топор. – Но сначала я этого урода покромсаю, – кровожадно произнес он.
– Без моего разрешения никто его кромсать не будет.
– Да ну? Шестерка!!! – крикнул Гунч.
Дверь начала открываться, я же заприметил бутылку на полу. Овод нехорошо усмехнулся и зачем-то окончательно развинтил ручку…
Квок
1Гунч не просчитал ситуацию. Возможно, сильно укоренились в его сознании лень и привычка повелевать. А еще он недооценил меня, а главное, Овода.
Авторитет использовал меня как приманку. Обычно на крупного гунча берут лягушек, куски мяса, или… Кузьму Новикова. Точно, лучшего раздражителя Овод и найти не мог – человек, который ушел от Бугра! Вот почему Олег Владимирович так спокойно отнесся к моим наездам! Его вполне устраивало мое поведение!
Я вспомнил странное слово – квок.
Дверь распахнулась, и в комнатушку вломился шестерка. «Нет, я бы себе выбрал в охрану не лизоблюда, а профессионала. Овод, чертов Овод! Не зря он завязал мне руки впереди!» Резкий толчок от стены – и я рубанул по носу шестерки. Смачно хрустнуло, полилась юшка. Охранник запрокинул голову и успел вскрикнуть:
– Мля!
Я нырнул вниз за бутылкой, и лезвие топора ударилось о стену, отскочило, зацепило мое плечо, и, поменяв траекторию, тяжелый инструмент отлетел за кровать. Гунч тяжело дышал, вбирал в себя воздух, намереваясь заорать. Огромная туша, способная перевернуть стол и им забить меня до смерти…
Овод развинтил ручку, дернул ее в разные стороны – блеснуло лезвие. Тонкое, длиной с ладонь. Я замер, теряя драгоценные секунды. Олег Владимирович вскочил и нанес несколько быстрых ударов в лицо Гунча.
Квок-квок! Распоротая шея, линейный разрез на лбу и загнанное в плечевой сустав лезвие.
Я схватил бутылку и, вскакивая, развернулся. Перенес вес тела на правую ногу. Охранник-шестера сжал кулаки. Кровь текла с его носа,
