Я очень быстро обыскал его, не нашел никакого оружия, потерял еще несколько секунд на повторный осмотр. Но парень был чист.
С моей руки закапала кровь от порезов. Я не удержался и еще раз ударил по лицу охранника. Взял с пола осколок подлинней…
Со стороны входа никто не шумел, и я понял, мешать авторитетам тут было запрещено. Но нарушать запреты – всегда приятно. Я хотел добить Гунча.
Бугор сидел на ящике и хрипел как паровой котел. Ручка, превратившаяся в нож, была приставлена к его глазу.
Хищная полуулыбка Овода окончательно превратилась в гримасу ненависти. Городской авторитет нависал над местным бугром, не давая тому двигаться. У жирдяя кровь стекала со лба, щека была пропорота, словно пуля прошла по касательной.
– И чё теперь? Еще меня в беспределе обвиняешь? – пропищал Гунч.
Даже сейчас он не сбавлял обороты, не стал жалобно просить пощады.
«Ничего, где там топор? Мы это сейчас быстро поправим. Пальцы, значит, Слепому отрезали?»
– Замерли. Оба, – прошипел грозно Овод. Потом медленно убрал лезвие от лица урода и сел на свой стул. Вот тебе и бизнесмен в костюмчике – с окровавленным жалом.
– Вот теперь поговорим без понтов. Кузьма, будьте добры, поставьте стол на место и найдите колпачок от ручки, – произнес Олег Владимирович.
Я со всего размаху ударил ногой по перевернутому столу, отправляя его в угол.
– Так мне больше нравится, – пояснил я. – Жирное тело не прячется в утесах и его можно попинать.
Я сделал резкий шаг, Гунч инстинктивно дернулся назад, чуть не свалился с ящика.
– Да я тебя! – выдохнул он.
– Угроза, повторенная несколько раз, теряет свою значимость, – сказал Овод. На его лице снова поселилась ухмылка.
– Я тебе зуб даю, тебя найдут и…
Овод потянулся с Гунчу, и тот замолчал. Городской авторитет вытер кровь с руки о свитер Бугра, чуть поддел его золотой крест и покачал головой:
– Да, Валера, ты как вкуса не имел, так и сейчас… На твой закидон я отвечу. Кузьма, расскажите о Ферме и Борзом. Пожалуйста, – добавил он.
Вот только от этого «пожалуйста» мне не стало легче. «Что он тянет? Я рад, что ставка сработала и меня не пустили в расход. То, что использовали как квок – звуковой манок для привлечения гунча, – меня не волнует. Я знал, куда шел. Осталось понять – зачем? Убить Гунча. Вот только Овод не спешит его кончать. Жаль. Удар ножом ручкой в горло – и мне станет легче ходить под этим Небом».
– Почти год тому назад, весной, я попал отмычкой в банду Чеса…
Складки и подбородки Гунча потекли вниз, он замер. Получил нежданчик от Кузьмы.
– Основной их целью было найти одного сталкера. Сталкера не простого. Он сумел попасть на территорию лаборатории и вынес оттуда артефакты и какие-то документы. Видимо, что-то в них было настолько ценное, что он вдруг решил дать деру от бандитов.
– Кто послал Чеса? – уточнил Овод.
– С его слов, авторитет по кличке Гунч…
– И чё? Все знают эту историю. Да, именно так я узнал про ученую нору, где эксперименты проводят. Именно под это мне дали деньги, – сказал Гунч, – и чё не так?!
– Не так только одно – ты ее не нашел. Кузьма, а что случилось на Ферме?
– Борзый, правый плавник Гунча, защищал ее от фризов. Отморозков и убийц, которые творили беспредел. Как я понял, они нарушили все ваши поставки и договоренности. Так вот, Борзого на эту беспонтовую защиту подписал Гунч. Именно он слил авторитет Борзого и начал торговаться с наемниками.
– Рот закрой! – успел выкрикнуть Гунч. Овод же помахал жалом. Смешно, словно дрессировщик укрощал слона. Я же, пока говорил, не терял времени даром – не скрываясь, перерезал осколком бутылки шелковый шарф, связывающий мне руки.
– Врет, – произнес Гунч, но уже тихо.
– Конечно, врет. Вот ты, родной, слил Борзого. Нормального пацана, который и сам метил в авторитеты. Кстати, по нему ни у кого из наших вопросов не было – через пару лет он бы корону надел. Это уже второй твой косяк. Про кранты всему нашему бизнесу в Зоне я уже говорил, повторяться не стану. И главное – ты не нашел лабораторию. А твои нападения на ученых привели к отказу работы с нами…
– Да харкал я на них! Ничего, скоро они все расскажут. Мы с Каримом сделали ошибку, что не с них начали… Военные, твари, перебили многих пацанов…
Я вычленил из разговора основное: они начали трясти ученых.
– Когда Чес не вернулся, я поднял все связи. Пришлось даже тебя бортануть, Овод. Не в обиду. Подмял под себя этих отморозков. Помнишь Фанерного? У них за главного тут ходил, понты кидал. А как я его на дело взял, когда просторовцев в яму закидывали, он сознание и потерял. Смешно. Так мы его туда же и кинули, на дно… Потом Фабрика. Понимаешь, Овод, все совпало. Мы просчитали все варианты, и выходило – или Фабрика, или Завод.
Гунч пищал и пищал, словно на исповеди. Я все не мог понять – зачем?! Он же признался, что слил Борзого. По понятиям дяди Севы и Овода, это уже был приговор. Или нет?
2– Так вот, на Фабрике нам подножку сделали. Этот майоришка без разрешения командования такой беспредел устроил. Повязал пацанов и сталкеров – и на Большую землю отправил. Ну и похоронил немало… Прикинь, этот лось, – Гунч кивнул на меня, – чуть Карима не завалил. Тот успел убежать и спрятаться в заброшенном здании. Прикинь, Карим Волк – и убежал, поджав хвост!
Овод промолчал, я тоже решил дослушать до конца. «Вот как, значит, выжил глава наемников. Но, насколько я помнил, чтобы добраться до тех зданий, надо было преодолеть стену, потом еще метров пятьсот пройти и перебраться через мелкое озеро… Мы тогда успели за это время только спуститься с третьего этажа в подвал, а Карим сделал такой марш-бросок. Силен, зараза».
– Ну а потом – Завод. Поверь, Овод, я землю рыл! Мы туда столько сталкеров нагнали, что БАМ можно было построить! И все зря! Была там база ученых, но сгорела давно…
– И вы решили заманить военных? Ничего умнее
