– Смотри, как бы я тебе прозвище не придумала, а то будешь пупсиком каким-нибудь…
– А давай, волчонок, вдруг мне понравится быть твоим пупсиком?!
Кирилл придержал дверь, пропуская меня вперед, и вроде парировал не зло, но двусмысленно, и этим задел. Он зацепил мое внимание сразу, с первого взгляда. Да, пугал своими холодными глазами, выверенными несуетливыми движениями, привычками профессионального военного, а может, и убийцы, уж слишком обыденно он расправился с бандой кошаков, и совсем не переживал из-за этого. Но в любом случае я реагировала на него. С первого момента реагировала конкретно на него, надеялась, останется именно он, и неосознанно даже расслабилась, узнав, что женщина принадлежит не ему, а Павлу.
Это все напрягает, выбивает почву из-под ног, заставляет суетиться, нервно тереть ладони о штанины и искать двойной смысл во всех его жестах, или словах, или взглядах на меня. Его все время бесстрастный, холодный взгляд настораживает, а потом неожиданное высказывание его лично или его друзей ставит в тупик и заставляет гадать, о чем вообще речь и как относиться к их словам… Р-р-р-р, как меня выводит собственная неуверенность и пока непонятная ситуация с новыми союзниками и, надеюсь, в будущем друзьями.
Буквально за минуту осмотрели дом в слабом свете лампочек, которые мы подключили, а потом пошли выбирать необходимые вещи. Кирилл не капризничал, а быстро взял себе и Павлу пару спортивных брюк, носки и футболки. А потом, обреченно наблюдая за Русланом, который придирчиво рылся в шкафу, резко обернулся и, поймав мой настороженно-любопытный взгляд, спросил:
– Почему ты не выбрала этот дом? Он же больше.
Помялась, но ответила, не отводя взгляд:
– Потому что он не мой, и строил его Сава для семьи… в создании которой я ему отказала.
– Почему? Семью не хотела или…
– Я его больше не хотела, так получилось… – моя неуверенность проскользнула не только в глазах, но и в голосе. – Надо было сразу все расставить по местам, а я… Не знаю, просто тогда все было иначе: и родители были живы, и друзья, и Сава был другим – вся жизнь была другой. А потом все резко начало меняться, и я тоже. Я поняла, что мне нужен не он. Дед говорил, во мне сильна кровь полиморфов, и выбирать своего мужчину буду не разумом… Павел тоже так сказал…
Взгляд Кирилла заметно потеплел:
– Я тоже это почувствовал, и не волнуйся, проблема с выбором отпала сама собой.
– В каком смысле… отпала? – опешила и с недоумением уставилась на него.
– Помыться бы нам. И да, ты обещала Олегу меда… А для меня не жалко?
Пожала плечами все еще в недоумении, поглядывая на него:
– Да нет, конечно, не жалко.
Обратно мы возвращались рысцой. Павел и Лида все еще мылись. Олег с Лизой сидели за столом и играли в настольную игру, причем Олег с видом всезнайки учил девочку правилам, разговаривая с ней наставительным голосом. Но Лиза не жаловалась, а с интересом прислушивалась к словам мальчика. Ей надоело играть одной или со мной, сейчас она была готова вытерпеть что угодно, лишь бы общаться с новым другом.
Пока парились мужчины, я занялась животными: надо было подоить своих коровок и козу, этим и занялась. Угомонились все уже поздно вечером, когда луна царила на небесах, а часы показывали десять вечера. За последние месяцы мы с Лизой привыкли рано ложиться и рано вставать. Жизнь деревенского жителя и фермера заставляет подстраиваться под своих питомцев, а не наоборот.
Уже лежа в кровати, я прислушивалась к ночным шорохам и гадала, что сейчас делает Кирилл. Лежит ли так же, как и я, не в силах угомонить свое взволнованное сердце, или спит, бесстрастно закрыв глаза и отрешившись от событий сегодняшнего дня. Может, я все преувеличиваю: и его слова, и его поступки, и даже собственные чувства, и… «Все, надо спать, а то слишком бурный и длинный день сегодня выдался…» – мой шепот чуть-чуть разбавил тишину этой осенней ночи и быстро смешался с другими звуками деревенского дома.
Сегодня я впервые за последние несколько месяцев, спала, не просыпаясь от любого шороха и не хватаясь за пистолет. Я, можно сказать, спала как убитая.
* * *1 ноября
Быстро одевшись, на цыпочках спустилась вниз. Утро предрассветными сумерками заглядывало в окно и легкой прохладой бодрило тело, заставляя быстрее проснуться, чтобы приступить к привычным ежедневным обязанностям.
В моем доме всего десять комнат, и пять из них – спальни. В то время, когда мы планировали его, жизнь была безоблачной, комфортной и обеспеченной. А после произошедшего с нашим миром пришлось часть комнат превратить в складские помещения. Таким образом, на первом этаже жилыми остались гостиная, столовая с кухней и кабинет. На втором этаже – комната Лизы, моя спальня и еще одна комната, в которой несколько раз ночевал Михалыч, когда задерживался допоздна, помогая нам. И вчера, размещая своих гостей, пришлось повозиться, чтобы всем было удобно и комфортно. Так, Лида с Павлом разместились в комнате Михалыча, Олег – в Лизиной комнате, Руслан выбрал кабинет с большим, удобным кожаным диваном, а Кирилл решил, что займет такой же диван в гостиной напротив камина.
Поэтому сейчас я тенью скользнула по ступенькам вниз, стараясь не шуметь и дать гостям отдохнуть подольше. На пороге гостиной задержалась, скорее угадывая под одеялом очертания великолепного тела загадочного сура. Дыхания практически не было слышно, а мощная грудь мерно опускалась и поднималась.
Вздохнула, чувствуя странное томление во всем теле, стоило увидеть его или даже подумать. Словно сбрасывая наваждение, тряхнула гладкими шоколадными прядями, ощущая, как они скользнули по плечам. К их длине я уже привыкла, хотя волосы скорее мешались и лезли в глаза, но по остриженному былому великолепию я не печалилась. Слишком много других проблем и забот.
Надела рабочий костюм и покрыла голову платком в небольшой подсобке, выделенной для этих целей (опять-таки местные научили), взяла ведро-подойник, миску и отправилась по делам, с удовольствием слушая, как Федор цокает когтями по дощатому полу, следуя за мной к выходу. Пока самым постоянным компаньоном по утрам оставался Фед, регулярно сопровождая меня, заодно не упуская возможности порезвиться во дворе, что в доме запрещалось категорически. Кот с наступлением холодов предпочитал отсиживаться дома, выбегая исключительно по необходимости.
Зайдя в коровник, ласково потрепала по пятнистым бокам своих черно-белых коровушек, и понеслось: мыла, доила, кормила, чистила своих уже любимых питомцев.
Обратно вернулась через час, когда солнце с любопытством заглядывало в окна, приветствуя наступление нового дня. В руках я несла ведро парного молока
